Мэри поглубже залезла рукой в ящик. Банковские чековые книжки, стопка погашенных чеков. За ними — отчеты взаимного фонда с указанием поразительно высоких балансов: около 30 миллионов долларов. Тут за дверью послышался какой-то шум, и Мэри замерла. Нужно поторапливаться. На балансовых отчетах стоял адрес компании «Сараконе инвестментс, инк.». Мэри прочитала адрес еще раз и задумалась. Почему ей не удалось найти его в Интернете? Ладно, сейчас не время искать ответ.
Она схватила балансовый отчет и сунула его в сумочку. Потом закрыла ящик и уже направилась к двери, когда на глаза ей попались стоявшие на столе фотографии. Все они изображали Джованни Сараконе, высокого и загорелого, на яхтах. Чем старше был Сараконе, тем больше становились яхты. На носу самой большой значилось: «Прекрасная Мелания». А подняв взгляд от стола, Мэри увидела на стене чучело огромной рыбы.
Выходит, Сараконе тоже рыбачил? Как же она об этом не подумала? Но что же тогда получается, если и он, как Амадео, был рыбаком? Но времени на то, чтобы строить догадки, у Мэри уже не осталось. Она чуть приоткрыла дверь — похоже, путь свободен. Выскользнув из кабинета, она поторопилась на кухню.
Увидев там горничную, Мэри подошла к ней, приобняла ее за плечи и негромко сказала:
— У нас проблемы.
— Что такое? — спросила горничная, отложив тряпку.
— Я забыла на работе мой экземпляр списка гостей.
— Списка гостей? — Горничная недоуменно уставилась на Мэри, и та поняла: нужно постараться, чтобы тон ее оставался как можно более легким.
— Мелания, как вы понимаете, дала мне список гостей — я должна проследить, чтобы в дом не попал никто, кроме лучших друзей Джованни.
— У Джованни нет друзей. Он еще и похуже, чем Чико.
— Ну, Мелания думает иначе, а после этой статьи в газете — вы ведь наверняка читали ее — в дом может попытаться пролезть кое-кто, кому здесь не место. Те же журналисты. — Мэри наклонилась поближе к горничной. — Я бы не хотела оказаться виноватой в том, что сюда прошмыгнет журналист. А вы?
— Нет-нет. Так что же нам делать?
— Вы дадите мне копию вашего списка, а я прослежу за тем, чтобы в дом попали только приглашенные.
— Так у меня нет списка гостей. Мелания мне его не давала!
— Тогда нам придется составить новый. — Мэри схватила лежавший на столе розовый блокнот, на обложке которого значилось «ЗАМЕТКИ МЕЛАНИИ». — Запишите имена всех друзей Джованни, особенно тех, с кем он ловил рыбу и плавал на яхтах. Но и деловых знакомых не забудьте. В общем, всех, кого вспомните. Запишите каждого, кто, по-вашему, мог бы прийти сюда, чтобы отдать Джованни дань уважения.
— Ладно, ладно, хорошо. — Горничная выдвинула ящик стола, достала карандаш.
— Да, и еще, — сказала Мэри. — Пусть это будет нашей маленькой тайной. Не хочется, чтобы кто-нибудь узнал, что мы потеряли списки. Чико очень не понравится, что я оказалась такой безответственной.
— Хорошо, хорошо.
— А лучше всего, вообще не говорите никому, что я сюда приходила. Я сказала Чико, что устрою все по телефону. Мы же не хотим, чтобы Чико разозлился на нас, верно?
— Нет-нет-нет, — покачала головой горничная, принимаясь за список.
Сидя в переговорной юридической фирмы «Шейн и Бейкер», Мэри вглядывалась в рисовавшийся на фоне неба силуэт родного города. Ей пришлось вернуться к обычной работе, покинув дом Сараконе до того, как в нем появились члены семьи и гости — и в особенности Чико. Мэри казалось, что розовый листок со списком знакомых Сараконе того и гляди прожжет дыру в ее сумочке, однако заняться своим расследованием она пока не могла. Она усиленно пыталась сосредоточиться на защите интересов Джеффа Эйзена в деле «Шиммель против Эйзена».
Спустя несколько часов, когда Мэри уже собралась уходить, зазвонил ее сотовый. Она открыла крышку телефона и увидела на синем экранчике текстовое сообщение: «Встретимся в 5 на углу 18-й и Волнат. Кейша».
Мэри схватила вещи и побежала. Она выскочила из здания, воздух на улице был влажным. Портфель оттягивал руку — то, что в нем лежало, предназначалось для защиты Эйзена, а не для спринтерского бега. Мэри вклинилась в толпу, заполнившую, как обычно в час пик, тротуары центральной части города.
— Извините! Извините, пожалуйста! — повторяла она, пробираясь среди людей в ослабленных галстуках, влажных английских рубашках, пропитанных потом шелковых платьях, людей с кейсами и рюкзаками.
Мэри взглянула на часы — 5.10. Станет ли Кейша ждать? Сможет ли она ждать?