— Погодите! — выкрикнул удивлённый Женя. Кондуктор хмуро оглядела его, поправив оранжевую жилетку. — Вы не могли бы посмотреть, до какого числа?
Трамвай остановился, двери открылись, и в вагон начало заходить всё больше и больше людей. Кондуктор с недовольной миной подошла к парню, который протягивал карточку, и прислонила к ней валидатор:
— До ноября две тысячи девятнадцатого года. Месяц ещё, что вы так нервничаете.
Медленно опустившись на сиденье, Женя задумался. Неужели вуз пока оставил его в базе студентов, а не выкинул с позором из списка? Телефон завибрировал, и Женя торопливо вытащил его из кармана. На треснувшем экране светилось сообщение от Кирилла.
«Слушай, тату — огонь! — пробежал глазами по тексту Женя. — Только не имею понятия, что это за штука. Какая-то буква. Первый раз вижу».
Женя раздосадовано вздохнул. В общем чате появилась надпись: «Алексей печатает». Ну, поглядим.
«А я имею понятие, — гласило сообщение от Лёши. — Поиск по картинке говорит, что это „вуньо“ — между прочим, англосаксонская руна! — Женя хмыкнул, прочитав этот текст назидательным голосом друга. — Её значение: „Я принесу тебе удачу“. Ты теперь ходячий талисман!»
Женя представил, насколько несчастным выглядело его лицо в тату-салоне, что мастер решил набить ему «удачу». Ну и ладно.
Глава II
Примерно десять дней.
На первый день мама сказала, что коллеги случайно подарили ей полную копию предыдущего кофейного набора. На второй пришло письмо от преподавателя по заваленному предмету — дескать, он посмотрел работы Жени за год и может всё-таки авансом поставить ему тройку в ведомости — всего лишь начало октября, пересдачи ещё не закончились, с бумагами и восстановлением он разберётся. На третий прилетело ещё одно письмо, но уже от вуза — с просьбой проверить электронную зачётку, в которой, на удивление, стояли все предметы. На четвёртый отец заявил, что оправу удалось заменить со скидкой и никакая собака подруги больше не сломает очки.
На пятый день Женя стоял у зеркала с кремом в руках и задумчиво втирал мазь в поражённую кожу. По дому приходилось перемещаться с длинным рукавом — парню совсем не хотелось выслушивать лекцию о том, какой он дурак. А иметь маленький, пусть и глупый секрет очень даже хотелось. Место татуировки уже перестало отекать и краснеть, но мысли Жени занимал сам рисунок. «Ты теперь ходячий талисман», — вспомнил он слова Лёши. Пойти, что ли, за лотерейкой?
Почти пять дней уже позади. За это время Женя пробудился, на душе наступила оттепель, а птицы в сердце пели: фортуна пока что не сбросила тебя с обрыва. От собственных мыслей Женю оторвал завибрировавший телефон. На экране — стекло, кстати, тоже поменяли за копейки — высветилось сообщение. Кирилл предлагал встретиться в каком-нибудь баре, уж очень ему хотелось своими глазами посмотреть на Женькин лотерейный билет, который спокойно уместился у парня на предплечье.
Женя застучал пальцами по экрану, набирая сообщение. Последний раз они с Кириллом виделись на неудавшемся дне рождения, тогда же он встречался и с Лёшей. Разве будет хуже от обычного вечера с друзьями?
Глава III
Солнце едва зашло за горизонт, а его последние лучи янтарным тёплым светом отражались в окнах домов. Где-то вдалеке заливисто лаяла собака, со стороны детской площадки слышалась какая-то возня, переговоры и иногда — смех. Женя быстро завернул за угол дома, оказавшись в своём дворе. На скамейке у подъезда, закутавшись во всевозможные шали, сидела соседка — надувшись и насупившись, она смотрела куда-то в сторону мусорных баков. Откашлявшись, Женя поздоровался и в ответ нарвался на россказни о том, как благочестивая Галина Фёдоровна вышла разгонять курящих прямо у неё под окнами подростков. Женя улыбался, то и дело поправляя очки — кто его за язык тянул, ещё историй на полчаса не хватало, — и в итоге, сославшись на промозглую погоду, скрылся за металлической дверью.
В парадной пахло затхлостью и прохладой. Женя слегка трясущейся рукой нажал на кнопку лифта и только у своей квартиры задумчиво прислонился к стене, спрашивая самого себя:
— Что со мной происходит?
Если не считать нескольких моментов, встреча с друзьями получилась очень душевной. Да и местечко они выбрали спокойное: далеко от улицы Рубинштейна и Думской, но тоже в центре. Зеваки и тусовщики нечасто забегали сюда, вероятно, просто не могли найти входа. Но события последних дней заставляли Женю всегда быть начеку: даже к контекстной рекламе на сайтах он относился с удвоенным вниманием, ища в ней потаённые смыслы и происки фортуны. Ребята договорились просидеть до позднего вечера, но в какую-то секунду бокал полусухого вина в Кирилле проснулся, и тот предложил поучаствовать в гастрономическом казино. Сначала нужно было сразиться с сырным сомелье: азарт заговорил в Жене, и он под гомон друзей и случайных гостей сел за столик напротив строгого мужчины в сверкающем костюме. Сомелье был упитанным, что говорило не только о поразительном обонянии и вкусовых рецепторах, но и об аппетите. Бармен поставил между ними тарелку, на которой лежало два кусочка сыра. Женя задрал рукава, глянул на свою татуировку. И, явно расслабившись в компании, со смехом произнёс: «Неужели это — российский»?