На аэродроме грузили нас в вертолет не по группам, а по общему взлетному весу – кто с кем попадет – по системе «давай, кидай, влезай, давай, сейчас взлетаем!» И с нами в первую «летку» попал какой-то странноватый тип «Клиент», одетый во все новенькое, что выдавало в нем кого-то из чьей-то администрации. Он сам ничего не грузил, а обхаживал какой-то большой мягкий предмет, похожий на восьмиместный спальник в рыжей оболочке. В итоге, он его, конечно, потерял. В полете нас стало трясти, кидать вверх и вниз так, что мы внизу на перевале порой даже травинки различали. И вдруг, представляете, клиент вспомнил про свой сверток: «Где мой рыжий мешок? Где он??» И давай в вертолете ящики передвигать... Фред рассудительно так говорит ему: «Зачем он Вам сейчас?! Прилетим, выгрузимся, посмотрим, если забыли, следующим рейсом прилетит...». А тот не унимается, шебуршится, ищет свою потерю. Юшин Юра не выдержал и твердо так, по-мужски, спрашивает:
- Что происходит? Зачем тебе сейчас-то твой мешок? Что у тебя там?
А «клиент» беспомощным таким голосом отвечает:
- Как что? Как – что? Парашют!!
Мы все так и обомлели: эта «зараза», значит, с парашютом летит, а мы, значит, так как есть?! «Гольем» – можно сказать?!
- А зачем вам, собственно, парашют? – спрашивает Тупик. – Вы же на такой высоте даже воспользоваться им не сможете: купол в лопасти попадет, еще нас погубите...
- Так что, если сеть такая необходимость, может, мы Вас так просто выбросим?
Оказалось, дело в другом! Руководство Международной Экспедиции решило «выпендриться» и «от щедрот таджикского народа» набросать идущим с пика Коммунизма иностранцам арбузов с дынями: мол, «от нашего стола – к вашему столу»! Правда, потом выяснилось, что на такой высоте вертолет «зависнуть» не может, а может только бросать дыни на «бреющем» полёте со скоростью 140 километров в час. А это значит, что дыня, эта спелая желтая тяжелая «ягода» размажется по фирну плато, как плавленый сырок по сухарю. Тогда наши умишки решили: дыни заморозить! Чтоб твердыми были! Но нам объяснили, что такими морожеными дынями этих самых иностранцев на такой скорости перебить можно, по системе «боулинг-кегли»... Вот тогда они и придумали: парашют! Но чтобы он на шесть тысяч раскрылся, его надо почти с семи тысяч бросать, а на семь тысяч – вертолет не летает! Вот такая проблема встала в связи с традиционным русским гостеприимством! Но мы-то потом решили, что это чисто восточные хитрости: нет, чтобы первым делом на поляну Сулоева сами дыни закинуть, они сначала парашют шлют! А закупленные за гос. счет дыни где?! Неужто мы бы их здесь сами не съели?!
На поляне Сулоева стоял тогда базовый лагерь Таджикской Академии наук, так называемая «Машковоская экспедиция». Занимались они вопросами кислородного голодания и какой-то космической тематикой, а для нас взялись по анализу крови перед восхождением сказать: кто дойдет до Коммунизма, а кто – нет. Мы хихикали, мол, мы сами знаем! Но были неожиданности. И ведь эскулапы оказались правы...
Вокруг домиков медиков резвилась свора роскошных собак – среднеазиатские овчарки. Один пес «увязался» за нами на тренировочный выход и ведь, собакаэтакая, взошел на плато! Правда, в двух местах его перетаскивали – там, где лазать надо было, но факт остается фактом: на 6.200 он был и вяло вилял оттуда хвостом всему миру! Деликатнейшее существо был этот азиат, – вылизывал только банки. Сервелат наш не ел. То ли стеснялся, то ли считал, что свежие суслики на поляне – лучше. А на спуске нечаянно спустил пару камней на идущих внизу. И все понял, – что нехорошо себя ведет, не по-товарищески. И уж как он извивался, извиняясь, как махал хвостом: мол, простите, ребята, вы же в триконях, а я – босой... А потом лихо съезжал по снегу на своей «пятой точке», точно подруливая хвостом... Когда мы, спустившись с горы, узнали, что его ради науки доктора зарезали, – прямо плакать хотелось! Ох уж, эти доктора!..
Во время второго тренировочного выхода, помню, идем по девственно-чистому сверкающему на солнце снегу плато и вдруг видим – капли крови, лыжные следы и... десятки мышиных хвостов! Диво-дивное! Но скоро все разъяснилось. Посередине плато – барьер – крутое возвышение метров в двадцать; именно в этом фасаде мы копали себе снежные пещеры для ночевки. Труд нелегкий и не простой. Но зато никакая непогода тебе не страшна, никакой ветер. Запалишь свечку, – все стены и потолок сверкают миллионами огоньков; раскочегаришь примус – тепло! По нашим понятиям. Главное – не забыть сделать наклон к выходу и оставить «окно», чтобы углекислый газ «стекал» на волю, иначе можно угореть вконец и запросто... У «машковцев» пещера капитальная – в ней растянута палатка. Кофе, коньячок для гостей, приемник «голосом Америки» разговаривает, научные мужи обсуждают погоду и диссертации... Перестаешь понимать, где ты находишься. Что касается капель крови и мышиных хвостов, всё оказалось просто; надоело кандидатам наук мышей в ящиках на себе по крутому скальному «ребру» на плато таскать – попросили вертолетчиков прямо сбросить. Ну, треть потеряли, – наука требует жертв!
Считается, что для того, чтобы подняться на 7.500, надо сходить на 6.500 – 6.700 и спуститься... Команда «надулась» наутро лезть на какой-то снежный «пупырь» по дороге к самому Коммунизму. Долго я смотрел на него в розовых лучах заходящего солнца... А потом спросил у собственного организма, которому доверяю больше, чем самому себе: «Дружок, скажи мне правду: ты хочешь завтра с утра лезть для акклиматизации куда-нибудь?» И организм мне четко ответил: «Если честно, то не хочу! Давай, мол, лучше выспимся и устроим «дневку». Я доложил об этом Фреду. Он улыбнулся и пожал плечами: «Ты сам уже «большой мальчик», решай! Рискуешь, конечно... Но может ты просто такой здоровый?» И я остался на ночевке.
Парни пришли обратно в середине дня. Все измордованные. Снег и сосульки торчали чуть не из ушей...
- Еще раз ночуем? – спросил я, напоив их чаем.
Никаких ночевок! Только вниз и – рысью! – прохрипел Фред. Перед самым их выходом состоялась радиосвязь. Оказалось, наверху серьезно заболел болгарин. Его несут вниз. База просит оставить хотя бы одного человека – для ретрансляции: прямой связи со спасателями нет. Фред долго молча смотрит на меня, потом говорит: «Кто-то тут собирался еще одну ночевку устраивать?..» Я кивнул головой. Команда «посыпалась» вниз.
Я вернулся на поляну на другой день, и дальнейшие события подтвердили: мой организм меня не обманул. Влез я на этот самый Коммунизм и довольно легко. Когда стоял на самом верху, казалось: будь еще 500 метров до 8 тысяч, прошел бы и их. Так ли это на самом деле – сказать не берусь. Но тогда мне так казалось...
Самая большая группа была у грузин – человек 30. Они привезли с собой какого-то знаменитого охотника и наладились стрелять туров, которых там не меряно – стадами ходят. Грузинам нужно было не только мясо, им нужны были самые большие рога – рога вожака. Короче, эти вольные «сыны Кавказа» выследили приличное стадо, оцепили его и погнали в скальные ворота, где у них была засада. Главный охотник с первого выстрела уложил вожака. Стадо обезумело, поперло на них. Автоматов у ребят тогда не было, пришлось отбиваться от козлов прикладами. И матом... Набили их, рогатых, штук десять. Еле дотащили, зато свежее мясо потом ела вся поляна. И что мы сейчас с грузинами общего языка найти не можем?
А еще был с ними один казус: они заранее списались-договорились с поляками, что те привезут и продадут им ботинки «вибрам» – жуткий дефицит по тем временам. И хитрые поляки привезли ботинки. Но отдать хотели только после того, как сами в них на Коммунизм сходят. А в чем, простите, идти наверх гордым сынам Кавказа? В тапочках?! Еле договорились, – к свевающим вершинам Коммунизма – ходить по очереди!
А вообще, я помню, Поляна Сулоева жила своей специфической жизнью. «Машковцы» резали собак и мышек и готовили диссертации. Грузины «обделывали» рога азиатских туров. Виталий Михайлович Абалаков бегал по поляне и заглядывал за все валуны, чтобы пресечь позорную торговлю с иностранцами. Группы уходили наверх и возвращались.
Но однажды около полудня случилось форменное светопреставление. На высоте 6.200 в углу плато на фоне самого пика Коммунизма с ледника Трамплинный сорвалась огромная лавина, вызвав еще и ледопад. Все это месиво снега со льдом, с грохотом пролетев почти два километра по высоте, билось о нижнюю поверхность ледника, вставало там, наподобие атомного «гриба» и стеной двигалось на нашу поляну... Свет солнца померк. Настали сумерки. На нас «потянуло» холодным снежным ветром. Вокруг солнца появилось радужное кольцо. А еще через пару минут снежное облако пересекло ледник (а это более километра) и накрыло наши палатки, оставив на их крыльях покров снега в палец толщиной. ...Прошло несколько минут – и над покрытой свежим снегом зеленой травой поляны снова, как ни в чем не бывало, сияло солнце, и окружающий мир улыбался людям. У меня есть два слайда этой лавины – очень впечатляющее зрелище...