– Спасибо, что защитил меня от пумы, – только и сказала я.
Он неловко кивнул.
Какое-то время мы шли молча.
Я неожиданно почувствовала, как мои плечи, прежде постоянно поднятые, будто ворота при осаде замка, опустились, а челюсть разжалась. Впервые за всё моё время в Форване я ощущала не то чтобы спокойствие, но то, что рядом со мной идёт человек, с которым мы находимся в одинаково паршивой ситуации. С которым мы заодно.
Это было невероятно утешающее чувство, и когда я вновь покосилась на Артура, мне показалось, что с ним произошла такая же метаморфоза.
Ощутив мой взгляд, он приосанился и поправил пиджак, на лацкане которого вновь блеснул значок с гербом университета.
– Нет, ты серьёзно?! – наконец не выдержала я. – Мы будем красть жемчужины у русалок?!
– Да.
– Хорошо хоть не икру…
13. Последний приказ
К вечеру того дня я почувствовала странную слабость, что было неожиданно и пугающе, но Артур заверил меня, что это совершенно нормально – «отходняк» от колдовства первой ночи. Поэтому я просто валялась на койке в своём вольере, драматично и чуть ли не в стихах кляня свою непростую судьбу, а Эдинброг, подавляя смешки, в паузах между моими монологами пытался рассказывать мне теорию взаимодействия магов и фамильяров.
Увы, я могла лишь красочно жаловаться на жизнь, но никак не впитывать новую информацию. Осознав, что я пропускаю мимо ушей практически всё, им сказанное, Артур отпустил какой-то ядовитый комментарий на этот счёт (его я тоже пропустила мимо ушей) и в итоге, поколебавшись, махнул на меня рукой.
– Какое мороженое ты любишь? – вдруг спросил он.
– Внезапный вопрос. Малиновое.
– Не подойдёт, – качнул головой студент.
– В смысле?!
– Назови что-то из сливочных сортов, а не шербет. Это поможет тебе с восстановлением сил.
– Малиновое бывает и сливочным.
– Всё равно нет: в Сироппинге такое не продаётся.
– Черничное.
– Тоже нет.
– Да Йохан Штраус, Артур! Зачем тогда спрашивать?! – Я даже на локте привстала от возмущения.
Эдинброг неожиданно насмешливо прищурился.
– Ну а вдруг ты была бы хорошей девочкой и сказала: «С орехом пекан»?
И он вышел из комнаты.
– Эй! Я ненавижу пекан! Никаких орехов, Эдинброг!..
Он не вернулся. Вместо него мороженое (клубничное) принесла какая-то незнакомая мне медсестра из лазарета. И она же объявила, что посидит со мной сегодня, поскольку у Артура запланировано много дел на вечер.
Меня это задело. Раз он мой «хозяин», ему со мной и сидеть, разве нет?
Я поделилась этой мыслью с медсестрой. Добрая девушка расхохоталась.
– Господин Ван Хофф Эдинброг очень красивый молодой человек, не так ли? – как мне показалось, невпопад ответила она.
К следующему полудню я была в полном порядке.
Мы отправились на поздний завтрак в Сироппинг. Как оказалось, Эдинброг, проснувшийся ещё в семь утра, забыл поесть (для него это, как выяснилось, вообще было нормой; пища интеллектуальная прельщала его куда больше, чем еда. Бедняга, не понимает истинных наслаждений!) и поэтому составил мне компанию, когда я, едва пробудившись, возжаждала кофе и всяческих гастрономических радостей.
Артур был в шоке от моих отношений с едой.
– Как ты можешь столько есть и при этом оставаться такой худой? – недоумевал он.
– Невроз заменяет мне аэробику, – отвечала я словами Вуди Аллена. – Пойду возьму ещё кофе. Прихватить тебе круассан?
– Господи, нет. Я сейчас лопну. Ты монстр.
– Спасибо за комплимент.
В очереди за второй порцией лучшего в деревушке капучино, продающегося в отдельном киоске, я встретила Бориса.
– Ну что, надумала прийти на вечеринку в пятницу? – подмигнул Бор.
– Пока не знаю, – цокнула языком я. – Мне бы хотелось больше узнать о мире. Посидеть в библиотеке и всё такое.
– Пф! Вилка, что с тобой не так, если ты собираешься информацию искать в книжках, а не добывать у людей? Так, как мы с ребятами, тебя никто и ничто не просветит. Реальная жизнь больше энциклопедий, ау. Или ты просто боишься, что твой «хозяин» тебя не отпустит? – Борис шаловливо толкнул меня локтем. Энергетика у этого парня, конечно, была потрясающая: Отченаш вселял бодрость одним своим присутствием, кажется, от него можно было подзаряжаться, как от батарейки. – Тебя же считают подневольной… – намеренно провокационно пропел он.
– И глубоко заблуждаются в этом, – вскинула брови я.
Затем мы с Артуром, чопорно предпочетшим чёрный чай с молоком, отправились на разведку перед эпической миссией по краже жемчужин.