– А что это за нападения? – напряжённо переспросила я.
Парень звучно почесал подбородок.
– Ну, если вкратце, то этот мир враждует с миром Тварей, как их тут называют. Эти Твари – всякая демоническая хтонь – то и дело нападают на Гало, надеясь прибрать планету себе. Открывают порталы и прут, размахивая щупальцами. А маги запихивают их обратно, – он пожал плечами.
– Ты так спокойно говоришь об этом…
– Здесь это бытовуха. Один-два раза в месяц нападают.
– Но… – я смешалась. – И что, люди гибнут?
– В Форване редко. Профессора в университете мощные, хотя выглядят как сморчки. Они легко отражают атаки. Жертвы бывают, если суются студенты.
– Но этот Артур – он как раз туда побежал. А он студент.
– Артур не считается, – фыркнул землянин. – Он всегда лезет в пекло и всегда выживает. Неубиваемый пацан с непробиваемым эго.
Весьма чёткое определение.
– А почему тогда мастер Говерик волновался о нём?
– Потому что Артур – большая шишка, сын крутого папочки, – буркнул землянин слегка оскорблённо. И засопел.
И я вдруг поняла, что допустила страшную ошибку. Вместо того, чтобы узнать побольше о своём собеседнике, я начала говорить о другом мужчине…
Эх, Вилка. Будто коучей в «Телеграме» мало читаешь.
6. Финансист всея университета
Я поспешила исправиться. Мной двигали не только корыстные устремления: личность землянина действительно была мне интересна. Тем более, он обо мне уже кое-что знал – пока я валялась в лазарете, новость о моём появлении облетела весь кампус. «Воплощённое невезение Артура» – так меня успели прозвать, но это я обнаружила гораздо позже.
А пока мои глаза постепенно привыкли к темноте, и я начала лучше различать своего собеседника. Землянин оказался достаточно высоким, широкоплечим, волос у него было просто немерено: не только хипстерская бородка, но и лохматая макушка. Эдакий секси-барашек с лукавыми чёрными глазами. Из одежды, кажется, что-то вроде жилета поверх светлой рубашки и кожаных брюк.
Парень явно сам от себя тащился. Таких категорически противопоказано обижать невниманием.
– Ну да что мы о сирых и местных! – откашлявшись, преувеличенно бодро заявила я. – Тебя-то как зовут, земляк?
– Бóрис Отченаш, – представился курчавый.
– Как?..
Он повторил это удивительное имя, а потом рассказал свою историю. Говорил он быстро и складно, было видно, что он не в первый раз выступает перед слушателем с этим моноспектаклем.
Бóрис – он же Бор – попал в Форван три года назад.
– Я здесь сразу освоился, потому что это далеко не первый мой переезд, – говорил Бóр, наставительно подняв указательный палец. – Уже на Земле меня помотало. Я, знаешь ли, космополит.
Оказалось, он родился на территории бывшего СССР, а детство провёл в Литве, в городе Каунас. Играл в баскетбол, что было там весьма и весьма популярно. Потом семья эмигрировала в Штаты (баскетбол сменился на плавание). Оттуда они с завидной регулярностью уезжали в длительные командировки по Ближнему Востоку (не до спорта), а дальше Борис отправился за высшим экономическим образованием в Лондон (гольф). Закончил и… заскучал.
– В Лондоне заскучал? – с сомнением уточнила я. – Половина России тебя бы убила за такое кощунственное заявление.
– Истинно так, – резко кивнул Бóрис.
Щетина у него была как у медвежонка, и я всё ждала, когда её подпалит пламя зажигалки. Заискрится, наверное. Красиво будет.
– И, заскучав, я поехал в Москву. В иллюзорных поисках родины и, соответственно, лучшей жизни. Ведь мысль о том, что у тебя где-то есть родина, очень утешает. На неё можно повесить все свои житейские неурядицы. Убеждать себя: это здесь я неудачник, потому что я на чужбине. А вот как перееду домой, так сразу же заживу, человек человеком.
Я усмехнулась. Мои знакомые частенько говорили что-то подобное. И в то же время – противоположное. Хотели переехать, да.
Вот только из дома куда-то, а не откуда-то домой.
– И что, помогло? – спросила я, уже зная ответ.
– Не-а, – посетовал-подтвердил Борис. – Оказывается, побеги не работают, потому что от себя не сбежишь. В Москве мне было так же тухло. Я работал аудитором на Белой площади, а ночами кутил. А потом не кутил, а качался. Но смысла не обнаружилось ни в том, ни в другом. Зато он появился, когда я попал сюда! – Бор подмигнул.