…Это случилось так: однажды поздней ночью Борис возвращался домой и вдруг увидел, что скамейка в парке ползёт. Движется боком прочь по дорожке, будто её тащит кто-то невидимый. При этом скамейка слегка сияла синим цветом в стиле ранних фильмов Спилберга.
Борис заинтересовался и подошёл. Услышал странный шёпот – будто на латыни… И такое у него было тоскливое настроение, и так всё задолбало (особенно друзья, орущие, что он «зажрался и нормальных проблем не знает»), что он взял и сел на эту скамейку. Закурил. Включил «Twenty One Pilots» в наушниках.
Ехали они вместе с лавочкой по тропинке, ехали паранормально… А потом шёпот усилился, и вдруг – бац! – темнота.
И какое-то мгновение спустя Борис вместе со скамьёй вываливается посреди старинной учебной аудитории, обшитой дубовыми панелями и украшенной гербами. А в ней сидит полсотни студентов в щегольских костюмчиках и смотрит на него в ужасе.
– Потом они как начали визжать да разбегаться… – хмыкнул Бóрис. – А я что? Сижу, курю тихонько, удивляюсь. Оказалось, это была лекция по извлечению предметов из других миров. Тебе уже сказали, да? Тут умеют изымать вещи и животных. И всё. Каким образом они сумели перетащить меня – никто так и не понял, впервые такое случилось. В нормальной ситуации скамья бы пропала, а человек бы плюхнулся на землю задницей. Собственно, с тех пор я здесь и живу.
Я почувствовала, как у меня каменеет лицо.
– То есть за три года тебя так и не смогли вернуть на Землю? – неожиданно сиплым голосом протянула я.
– Ну, вот так прямо с ходу не смогли, а потом, когда появилась возможность, уже намеренно возвращать не стали. Я сам сказал: не надо. Оказалось, что здесь мне самое место. И я счастлив, и университету со мной выгодно.
Я непонимающе нахмурилась. Из обрывков диалогов местных жителей у меня сложилось впечатление, что Борис – это огромная проблема, множественные разрушения и чёрное пятно на репутации всей Земли. Я сказала об этом собеседнику, и он горделиво зафыркал.
– Нет, Вилка, – он покачал головой. – В первую очередь я не проблема, а главный финансист. Я их денежный гуру, их бухгалтер от бога, их Энди Дюфрейн из Шоушенка и Волк с Уолл-стрит… В этом мире много хорошего, но с деньгами тут обращаются спустя рукава. А я начал разбираться. Улучшать. В общем, теперь я отвечаю за казну университета. Веду все приходы-расходы. Помогаю им наращивать капитал. Разбираюсь с банками, землями и так далее. Даже стипендии учредил! И кредиты на обучение. Они на меня молятся, считай. Почему я и говорю, что здесь у меня появился смысл жизни – я ведь действительно делаю что-то важное. Не бумажки в офисе перебираю, не какую-то трансконтинентальную маету на партнёрских ужинах обсуждаю, а воочию вижу результат своих трудов.
Я подозрительно сощурилась:
– Но почему тогда местные стонут при слове «земляне»?
– Дело в том, что за труды мне платят возможностью обучаться магии. А получается у меня… бомбически, – развёл руками Борис. – Часто всё взрываю. Говорят, это из-за того, что я иномирянин. Якобы у землян не такая аура, как у местных, и поэтому заклинания получаются неправильно. Точнее, это у местных проблемы с аурой в последние пару тысяч лет. В этом мире, будь он хоть сто раз магический, есть свои факапы, помимо Тварей. Энергия тут… поистрепалась, скажем так, чтобы не вдаваться в лишние детали. Ну а ещё у меня так себе репутация, – предыдущую фразу он проговорил задумчиво и хмуро, но тут снова взбодрился и затараторил, – потому что я очень обаятельный! Это многих бесит.
– С чего бы это? – я вскинула бровь.
– Не могут смириться с тем, как быстро и решительно я увожу их девушек, – ухмыльнулся Борис. – И, пожалуй, фамильяров тоже… – промурлыкал он и хищно ухмыльнулся.
А потом подмигнул:
– Тише, – и погасил зажигалку.
Мне прямо как-то резко поплохело. Мы же заперты в железном псевдобанковском хранилище, да?… А все вокруг заняты войной?…
«Бестолочь», – в который раз за день саму себя припечатала я. На сей раз совсем безнадёжно.
Голос Бóриса превратился в шёпот, когда он наклонился ко мне и тихо сказал:
– Не сопротивляйся, и я сделаю так, что Артур потребует приступить к разрыву вашей связи уже сегодня. Не дожидаясь конца июня. Потому что экзамены экзаменами, а он слишком щепетилен для некоторых вещей. Ты будешь свободна. Хочешь?
7. Проверки-проверочки
– … Всего-то и надо… Сама понимаешь, наверное, да?
Под конец голос Бориса расцветился всей палитрой хрипотцы, доступной половозрелым самцам.
Намёк был прозрачен до неприличия. Землянин еще и дополнил его жарким, чуть табачным дыханием с расстояния десяти сантиметров. Чтобы до меня уж наверняка дошло.