Уилмингтон, Делавэр, 19801
Джейн Макгрегор
Кенмор-авеню, 3335
Чикаго, IL 60657
9 марта 2002 г.
Уважаемая миз Макгрегор!
Нам приятно, что Вы пользуетесь бесплатными чеками перевода сальдо, которые мы послали Вам в феврале; однако мы не можем принять их в качестве минимального балансового взноса $ 524,32 по карте «Ситибэнк платинум Мастеркард», предусмотренного на март.
Пожалуйста, как можно скорее позвоните представителю службы работы с клиентами по телефону 1-800-ОПЛАТА2 и погасите задолженность по минимальному балансу, чтобы сохранить свою категорию кредитоспособности.
С уважением,
Эндрю Коузи,
менеджер отдела работы с клиентами «Ситибэнк».
P. S. Что касается Вашей просьбы поднять кредитный лимит до $ 54 000, боимся, что в свете Вашей текущей ситуации с платежами мы не можем пойти на такое повышение лимита.
6
Мне снится какой-то боевик, где я должна обезвредить ядерную бомбу и спасти всех сотрудников своей бывшей компании. Они кричат, чтобы я перерезала провод.
Посреди ночи меня будит долгий, назойливый звонок, только через несколько секунд полудремы я понимаю, что это телефон. В комнате тьма кромешная — часа три, не больше. Я включаю лампу и, мигая от слепящего света, тянусь к трубке.
— Алло? — хриплю я, толком не проснувшись. В горле першит от давешних рыданий.
— Джейн? Джейн, я тебя не разбудила? — озабоченно спрашивает мама.
— Конечно, разбудила, мам, середина ночи же. — Зевок подавить не удается.
— Семь часов утра, — сообщает мама.
— Я и говорю — середина ночи.
Какой смысл в депрессии и безработице, если нельзя полдня спать? Сон — один из немногих бесплатных видов досуга, которые мне по душе (еще есть дневное телевидение). Чем меньше я сплю, тем больше времени на мысли о своих финансовых бедах и сомнительных профессиональных навыках. Я на минуту проникаюсь жалостью к себе, и вдруг мне приходит в голову:
— Что случилось? У папы сердечный приступ?
— Нет-нет, — заверяет мама, — ничего страшного. Наверное, зря тебя разбудила, спи дальше.
И замолкает — оставляет мне лазейку, но на самом деле ей совсем не хочется, чтобы я спала дальше.
— Мам.
— Да?
— В чем дело?
— Ты точно не хочешь спать?
Опять выжидательная пауза.
— Точно.
— Давай я перезвоню попозже…
Голос становится тише.
— Нет, правда. Я проснулась.
— Ты уверена?
— Мама! — кричу я уже сердито. — Что тебе нужно?
— Ну… у меня… э… так, мелочь.
— Ну?
— Понимаешь, насчет работы. У меня сегодня первый день, и я не могу решить… — она переходит на шепот — видимо, чтобы не услышал папа, — что надеть.
Последние слова мама произносит быстро, почти смущенно.
— Ты не знаешь, что надеть? — эхом отзываюсь я.
— Ну да. — У мамы виноватый голос, как будто она признается, что украла в магазине «чудо-лифчик». — Они сказали — неформально, но я не очень поняла, что значит «неформально». Можно прийти в штанах? Это уместно? Или, думаешь, платье и чулки?
Несмотря на мои напоминания, что слова типа «штаны» и «чулки» старят ее, мама их все равно употребляет.
— Мам, когда ты была на собеседовании, в чем там ходили люди?
Она на минуту задумывается.
— М-м, точно не помню. Но, по-моему, девушка в приемной была в кедах. И кажется, я видела пару ремонтных рабочих. Они были в голубых джинсах.
— Откуда ты знаешь, что это рабочие?
— Но ведь сотрудники не станут ходить в голубых джинсах? Это же приличный офис.
— Мама, в интернет-компаниях обычно не придерживаются жестких требований к одежде, так что джинсы будут в самый раз.
— Голубые джинсы! — в шоке восклицает мама. Она всегда называет джинсы голубыми, даже если они другого цвета: «белые голубые джинсы», «розовые голубые джинсы».
— Ну а почему бы тебе просто не надеть хаки и обычную рубашку?
— Ты имеешь в виду бежевую юбку?
— Нет, брюки. Я имею в виду нормальные брюки и нормальную рубашку.
— Брючный костюм?
— Нет. Брюки и рубашку.
— Блузку?
Сильнее я ненавижу только слово «штаны».
— Точно. Ее.
— А какого цвета?
— Хаки. Или какой нравится, мам.
— Но я вычитала в одном журнале, что цвет много говорит о характере.
— Поверь мне, в офисе никто не станет присматриваться к твоей одежде. Если ты не придешь в корсете и сапогах до колена.
— Джейн! — лепечет мама. Ее так легко шокировать, что я не могу удержаться.