— Что случилось?
— Почему ты думаешь, что что-то случилось?
— Мам, в чем дело?
— Так, ничего. Вот только твой отец… — отвечает она специальным голосом для разговоров о папе — напряженно, с тяжким вздохом.
— Ну слава богу, ничего страшного. Папа вечно что-нибудь натворит.
— Он немного вредничает, — продолжает она.
— А когда он не вредничал? — напоминаю я, и мама смеется.
— Делает вид, что не умеет пользоваться стиральной машиной. А еще заявил, что если я не буду чаще стирать его белье, то это явится нарушением наших свадебных клятв. Но он сидит дома по средам, четвергам и пятницам — мог бы немного помогать по дому, правда?
— Ничего себе, — возмущаюсь я. Папа всегда придумает какую-нибудь новенькую пакость. — Ты не припугнула его тем, что собираешься принести его тело в дар науке? Что ученые еще никогда не видели живого неандертальца?
Мама снова смеется. Похоже, действительно рассердилась, иначе непременно сказала бы: «Джейн, нужно уважать отца, он так много работает».
— Да и денег стало не хватать — ведь теперь твой отец работает всего два дня в неделю, — добавляет она.
— Тебе нужны деньги? — Лишних у меня, конечно, нет, но я могла бы одолжить ей 5 долларов, которые только что получила в комиссионном за бабушкин рождественский свитер.
— Нет, все нормально. Мы справимся.
Стеф и Мисси вдруг вскрикивают.
— Что там за шум, милая?
— А, это у меня друзья.
— Не буду тогда тебе мешать. — Тон, по-моему, уже веселее.
Мисси и Стеф визжат и показывают на телевизор. На экране Майк, он кивает и о чем-то с уверенностью вещает. Под его гигантской головой написано: «Майк Орефус, главный финансовый директор компании «Максимум Офис»».
Когда это его успели повысить?
— Тсс, — шепчу я и делаю звук погромче.
— Наш процент прибыли возрос, и мы ожидаем, что в следующем квартале рост сохранится. — Кажется, Майк сделал мелирование. И отбелил зубы.
— Ублюдок, — выдыхает Стеф.
— ТС-С-С-С, — повторяю я.
— А как насчет слухов о слиянии? Вы не рассматриваете возможность слияния с интернет-компанией «Офис Онлайн»?
— На данной стадии пока слишком рано говорить о слияниях. Но я могу сказать, что «Максимум Офис» собирается проводить открытую политику.
— По-моему, он напудрился, — сообщает Мисси.
— Тихо! — ору я, увеличивая звук до предела.
— У нас чрезвычайно выгодное положение на рынке, и мне кажется, мы не раз доказывали, что добиваемся своих целей. Наше руководство не принимает необдуманных решений.
— Инвесторы будут рады это слышать, — подытоживает ведущий. — Спасибо, Майк.
— И вам спасибо, Джон.
— А теперь узнаем, каковы привилегии руководства, и поговорим о тенденции к их уменьшению. Но сначала — маленький ролик.
Я отключаю звук и сажусь.
Стеф и Мисси многозначительно смотрят на меня.
— Что такое? — не понимаю я.
— По-моему, пора рассказать ей о нашем плане, — говорит Мисси.
— Каком плане? — подозрительно спрашиваю я.
— О плане, который мы только что придумали. — Стеф радостно хлопает в ладоши.
Они выкладывают мне свой план.
— Вы обе свихнулись, — ахаю я, глядя то на одну, то на другую и пытаясь сообразить, не пера ли вызывать полицию. Подозреваю, что все это — хорошо продуманный розыгрыш; может, они как раз и добиваются, чтобы я позвонила по 911, а потом поднимут меня на смех.
— Нет, послушай, это все очень просто.
— По-моему, речь шла об ограблении.
— Это не ограбление, если Жирный Фергюсон не заметит, что пропуск пропал.
Я таращусь на Стеф как на сумасшедшую (боюсь, так оно и есть).
— Украсть у Жирного Фергюсона пропуск и проникнуть в «Максимум» — как же не ограбление?
— Формально это не ограбление, если совершается без оружия, — объясняет Мисси. — Это кража.
— Она серьезно? — спрашиваю я Стеф.
— Фергюсон — идеальный человек, сама подумай, — уверяет Стеф. — Друзей у него нет. Мы с легкостью вытащим пропуск у него из кармана, а если что-то не заладится, свалим все на него, потому что мы прошли по его пропуску.
Я хватаюсь за голову:
— В жизни не слышала такого бреда.
В этот момент на пожарной лестнице скребется Рон. Когда он по пояс появляется в окне, Стеф визжит, а Мисси рефлексивно бьет его по башке банкой диетической колы.
— Э, старуха! — орет Рон, потирая лоб и выпрямляясь практически в полный рост (в полный рост он никогда не выпрямляется: всегда горбит спину, как Шегги). — За что?