Это Тодд.
— Я послал тебе объявление о ярмарке вакансий. Ты получила? Пойдешь?
Если измерять состояние Тодда по шкале от одного до десяти, данная напряженность и настойчивость в голосе соответствует всего лишь тройке.
— А клоуны там будут? А сладкая вата?
Тодду не смешно. У него отсутствует ген юмора. Он не знает, что такое шутка. В кино или на деловой встрече он осторожно ждет, когда засмеются другие, и тогда присоединяется. Это очень грустно.
— Нет, Джейн. Там будут кадровые агенты и специалисты.
Он всерьез думает, что я впервые слышу о ярмарках вакансий.
— Пожалуй, там так же весело, как на съезде гробовщиков.
— Джейн. Не дури. Сходи. А потом пообедаем вместе. Давай. За мой счет.
Я делаю вид, что задыхаюсь от изумления:
— За твой счет? Это что, седьмой знак апокалипсиса?
Тодд известен своей прижимистостью, как и мой папа. Когда приносят счет, с ним всегда приключается внезапный приступ «крокодиловых лапок» — руки оказываются слишком коротки, чтобы дотянуться до счета.
— Очень смешно, — возмущается Тодд.
Это здорово. Я на седьмом небе. Любой повод выбраться из квартиры для меня праздник.
— Но, — весьма строго заявляет Тодд в трубку, — я заплачу только при условии, что ты обновишь свое резюме.
— Тодд! — кричу я. Радостная картина окружающего мира омрачена: обед нужно заработать. — Это шантаж.
— Я знаю, что без взятки ты этого не сделаешь.
И это правда.
— Я уже обновила резюме, — вру я.
— Содрать чужое резюме из Интернета и выдать за свое — совсем не то.
Проклятый Тодд. Он умнее, чем кажется.
Итак. Резюме.
Резюме писать сложно потому, что это требует богатого воображения, творческого подхода и способности к неслыханной, чудовищной лжи. Чем крупнее ложь, тем скорее ей поверят. Мелкое вранье сразу бросается в глаза.
Я включаю компьютер и исправляю резюме. Вообще-то последняя моя должность перед «Максимум Офисом» называлась «графический дизайнер на полставки с обязанностью отвечать на телефонные звонки». Однако в резюме я пишу: «Директор графического маркетинга и главный координатор по связям, подразделение Среднего Запада».
Разглядываю свое резюме и думаю, что сказать о «Максимум». Официально я значилась «специалистом по дизайну». Звучит эффектно, но «специалист» подразумевает «дешевую и не слишком опытную рабочую силу». Другими словами, пешка. Или плебей. Или слуга-подмастерье. Или, точнее, допустимые потери.
Ну. И. Что. Мне. Написать.
Вот:
Великая Герцогиня, Повелительница Мира, достойная много большего, чем когда-либо получала, Несравненная Художница со сверхъестественным интеллектом и творческими способностями, созданная для всемирной славы и богатства.
Нет, наверное, это слишком.
Я удаляю «достойная много большего, чем когда-либо получала» — а то выходит, я довольствуюсь меньшим, чем заслуживаю. Генеральные директора и королевская семья не довольствуются. И я не буду.
Потратив на это еще полчаса, я снова уступаю соблазну и включаю дневное телевидение. Мори в который раз говорит о тестах по установлению отцовства. Кажется, он в одиночку пытается финансировать национальные лаборатории ДНК.
Эти тесты — пустая трата времени.
Отец никогда не бывает аккуратным человеком с регулярным окладом, в приличной одежде и с безупречной гигиеной полости рта. Это всегда сутенер с выбитыми зубами, который чешет задницу и издевается над аудиторией.
Это как несмешная комедия положений.
Финал всегда один и тот же.
Как обычно, телевидение засасывает время, словно черная дыра. Все, что в его непосредственной сфере, движется очень медленно. Все, что снаружи, летит с сумасшедшей скоростью. Мне приятно думать, что если бы я никогда не вставала с дивана, то жила бы вечно. Я бы наблюдала, как все за окном стареет, а сама всегда оставалась такой же, не меняясь с годами, словно Горец.
Когда я снова отрываю глаза от неандертальца, хватающего себя за промежность, то обнаруживается, что в душ я уже не успеваю. А хоть бы и успевала, мотивации все равно нет. Это всего лишь Тодд.