Эмили Редлер
Ум. Логика. Стратегия
Мелоди сидела на коленке у дедушки, разглядывая морщинистое лицо, посидевшие волосы, и болтала ногой, слушая очередную байку про космос.
– Дедушка, лучше расскажи, как ты придумал первые межгалактические олимпийские игры, – пролепетала она, мусоля пальцами подол платья.
Губы Брайна растянулись в мечтательной улыбке, взгляд стал отстранённым, а мысли унеслись далеко в прошлое, когда он ещё был молодым, темноволосым мужчиной с упругой и гладкой кожей. Когда в его глазах светился живой огонёк, а усталость и нависшие веки были у кого-то другого.
Вспомнился зал совещаний, поделённый на семь секций прозрачным стеклом, соответствуя количеству представителей планет. В каждой комнатке была своя обстановка, климат и давление. В двух из них по стенам тянулась зелень, один был наполовину заполнен водой, остальные представляли собой обычные помещения с серыми стенами. Общим был только овальный стол, в центре которого находился блок голограммы, вокруг него была прозрачная стена в форме круга, а от неё расходились перегородки, разделяющие комнату.
– Это нечестно, – вопила представительница Эрмории – Йолин. Её длинные зелёные щупальца, развивались в разные стороны, двигаясь хаотично. Голова клонилась на бок, пытаясь опуститься на плечо, но она постоянно её одёргивала, заставляя трястись всё тело, как желе. Сначала это забавляло Брайна, он представлял, что разговаривает с застывшим йогуртом в стаканчике, что трясётся от скачков вибрации. Но когда переговоры об организации первых межгалактических олимпийских игр затянулись на неделю, он стал испытывать отчаяние и обречённость, подобно мальчишке, что забрёл в тупик лабиринта и не мог выбраться из него.
– Поддерживаю, – чопорным голосом заявил Фомусы, поднимая когтистую лапу вверх и лениво опуская вниз. – Я не знаю ни одного фолисианца, готового променять полёты на ходьбу. – В подтверждение своих слов, он расправил две пары крыльев, демонстрируя золотисто-фиолетовое оперение, которое покрывало всё его тело. Фиолетовые глаза не имели зрачков, из-за чего его взгляд казался отстранённым и потерянным, но это было заблуждением – он видел больше, чем любой землянин.
Брайнор устало вздохнул, потирая пальцами переносицу. После чего поднял взгляд на присутствующих и произнёс:
– Бег. Это соревнования по бегу.
– Так давайте устроим соревнования по полётам? – предложил Фомусы.
– Все знают, что фолисианцы летают быстрее всех в галактике, – вздрагивая полупрозрачными крыльями, заявила Бергдида. Она скрестила на груди тонкие, жилистые руки, что больше напоминали скрученный хворост. Четыре больших глаза занимали почти всё лицо, небольшой хоботок находился с правого края, нарушая симметрию.
– А люди вообще не умеют летать, как и эрморийцы, нервилы, бросекты и ордулийцы, – поднимаясь на ноги, заговорил Брайнор, привлекая внимания к себе. – Мы совещаемся неделю, и за это время выяснили только то, насколько мы все разные. Не все из нас умеют летать, плавать, бегать. У нас разный технологический прогресс, чтобы устраивать межгалактические гонки. Нам нужно решить: в чём мы одинаковые и исходя из этого выбрать вид спорта, может быть, придумать что-то новое.
– Сразу было понятно, что эта идея абсурда, – ответила Бафола. Её тело покрывала чешуя различных размеров: на груди, предплечьях и бёдрах чешуйки были крупного размера, а возле лица они становились всё меньше и меньше, постепенно сливаясь с голубой кожей. Её глаза прикрывала тонкая вуаль, что небрежно была завязана в узел на шее. Нервилы всегда прятали свои глаза – они считали, что ходить с открытыми очами также неприлично, как человеку явиться на собрание голым.
Брайн поднимает руку вверх, призывая к молчанию. Но этот жест остаётся незамеченным.
Олимпийские игры должны были объединить их народы, сплотить и породить новый виток взаимоотношений, но вместо этого разногласий стало ещё больше. Ни одна из рас не хотела идти на уступки, считая свой народ высшим звеном эволюции. Напряжение росло, набирало скорость и грозило, метеоритным дождём, уничтожить хрупкий мир.
– Внимание, – прочистив горло, прикрикнул Брайн. – Нам нужно сделать перерыв, а после снова вернёмся к обсуждениям.
Никто возражать не стал, поэтому все торопливо разошлись.
– Как всё проходит? Пришли к чему-нибудь?– на одном дыхании выпалил Стрейн, поднимаясь на ноги. Он был стажёром, которого прислали набираться опыта после окончания университета межгалактической политики. Постоянно крутился под ногами и лез с неуместными расспросами, чем успел надоесть Брайну. Радовало только одно – он знал, в какой момент нужно заткнуться.