Забегали рабы, перенося вещи. Жалобно заблеяли бараны, которым предстояло стать угощением. Женщины развели огонь под огромными котлами.
Друзья сели в сторонке, наблюдая, как размещаются люди князя. И тут они увидели дочь Кубрата – Чичак. Глаза у нее были чёрные, чуть раскосые, как у отца, а волосы светлые, словно сухая трава по осени, должно быть, доставшиеся ей от матери. При каждом шаге Чичак звенели золотые браслеты на её руках и украшения, вплетённые в длинные косы. Её фигуру окутывало малиновое покрывало. Она действительно напоминала цветок, как и утверждало её имя, которое они узнали много позже.
– Вот на этой девушке я женюсь! – сказал Ангуш.
– Она на тебя даже не посмотрит! – рассмеялся Ума.
В этот момент Чичак повернула в сторону друзей лицо, скользнула по ним невидящим взглядом и отвернулась.
– Конечно, не посмотрит, если сидеть здесь, собирать навоз на растопку и пасти чужих лошадей! – заявил Ангуш. – Нужно добыть добрых коней и ехать в Итиль, наниматься на службу к кагану или главному князю! Там можно будет заслужить и почёт, и богатство.
– Это правильно, – согласился Ума. – Только где его взять, коня-то? Разве украсть у брата. И мы не знаем дороги в Итиль. Придётся у всех спрашивать. Так нас быстро поймают.
– Мне бы дед дал коня, – сказал Ангуш.
Весь вечер и половину ночи шёл пир горой, а на следующий день, на потеху гостям, были объявлены скачки. Ума тут же пристал к брату, чтобы тот позволил ему участвовать.
– Куда тебе, бездельник! – набросилась на него жена брата. – Обгоняй своего друга – оборванца в ловле вшей! Нечего позорить наш род своими лохмотьями и грязными руками!
– Ну, так дай мне чистую одежду! – огрызнулся Ума.
– Идите-ка отсюда оба! Голова от вас разрывается! – прикрикнул на них брат.
– Что за шум в твоём доме, хозяин? – услышал перебранку гость.
– Да вот, чумазый мальчишка требует, чтобы допустили его до скачек! – стал оправдываться брат.
Увидев надутого Уму, князь засмеялся:
– Разве можно не допустить такого славного воина? Выдать ему коня!
Воины из людей князя Кубрата, Ума на гнедом коне, два его племянника и Ангуш на чёрном жеребце выстроились в линию. Им предстояло бороться за награду в виде дорогой сабли. Для того, чтобы получить её, нужно было доскакать до поставленного вдалеке шеста, сорвать с него свёрнутую баранью шкуру и первым вернуться обратно. Остальным участникам разрешалось отнимать шкуру при условии, что сначала они объедут вокруг уже пустого шеста. По знаку князя Кубрата всадники сорвались с места. Недаром Ума провёл столько лет на выгоне! Он с лёгкостью вырвался вперёд и сорвал баранью шкуру. Однако он так спешил, что баранья шкура выпала у него из рук. Если бы не Ангуш, подобравший её и вернувший другу под видом борьбы, никогда бы не прийти Уме первым!
Награду победителю вручал сам князь Кубрат. Взяв саблю в руки, Ума упал перед ним на колени и сказал:
– Мне очень нужна сабля, но ещё больше мне нужен хороший конь. Я согласен вернуть награду, если ты попросишь моего брата отдать мне гнедого жеребца. Я хочу с другом поехать в Итиль, чтобы служить великому кагану.
– Такая просьба не может знать отказа, – милостиво кивнул Кубрат. – Пусть твой друг подойдёт сюда.
Ангуш приблизился и опустился на траву рядом с Умой.
– Как тебя зовут, юноша?
– Ангуш, господин.
– Почему ты, Ангуш, подхватив шкуру, не оставил её себе? Разве тебе не нужна сабля?
– Очень нужна, господин, – ответил юноша, покраснев от мысли, что его хитрость не укрылась от князя. – Только дед мой, старый воин, и так даст мне на первое время своё старое оружие, а в бою я сам раздобуду оружие побогаче. Другу же моему брат ничего не даст, ему сабля нужнее.
– Хороший ответ, – кивнул Кубрат. – Сейчас я еду в своё летнее кочевье, а когда осенью буду возвращаться в Итиль, то захвачу вас с собой и сделаю воинами кагана.
3
Осенью, когда по утрам траву стал покрывать белый иней, а озёра по краям сковывать тонкий ледок, Ума и Ангуш двинулись в свите князя Кубрата в Итиль, столицу Хазарского каганата. В дорогу родные постарались снарядить их как можно лучше, но всё равно им было далеко до воинов князя.
– Ничего, вот поучаствуем в войне, будем выглядеть не хуже, – говорил Ума, утешая друга. – Прославимся так, что сама Чичак будет мечтать увидеть нас хоть глазком.
– Поскорей бы, – отвечал Ангуш, следя краем глаза за кибиткой, в которой ехала красавица.
Итиль поразил друзей своим великолепием. Он был окружён стеной и делился рекой на две части. В каждой части насчитывалось по двое ворот: одни выходили к реке, а другие – в степь. На западном берегу жили приближённые кагана. Посередине, на острове, возвышался дворец кагана из обожжённого кирпича. Он соединялся с сушей плавучими мостами. На восточном берегу проживали мусульмане, христиане, евреи и язычники, занимавшиеся торговлей и ремеслом.