Мы подъезжали к дому тети Клаудии и дяди Джима, когда я заметила в конце их подъездной дороги Дэни. Она напоминала вышедшего из леса зомби.
– О боже. – Стейси почти перестала крутить педали. – Черт, кто это там маячит?
– Моя кузина, – ответила я, тоже сбавляя скорость, хотя была не уверена, хочется ли мне говорить с Дэни. – Она выглядит сейчас точно призрак, сбежавший с кладбища, верно? – тихо произнесла я. – Но по-моему, она просто вышла за почтой.
Как и следовало ожидать, Дэни глянула в нашу сторону, потом открыла почтовый ящик на столбике около дорожки. Как обычно, она щеголяла в готических шмотках. Несмотря на жару, она парилась в черных джинсах и черной водолазке без рукавов. Ее волосы, раньше такие же каштановые, как у меня, уже несколько лет оставались угольно-черными. Они слегка прикрывали ее уши, и обкорнали их так неровно, словно стриг окосевший парикмахер совершенно тупым ножом. Ей тоже достались наши оригинальные семейные голубые глаза, но размазанная черная обводка придавала ее лицу вид нуждающейся в хорошем сне страдалицы. Ее губы всегда имели красновато-черный оттенок, и в одной губе она носила колечко, сделанное в виде алой змейки.
Достав из почтового ящика несколько конвертов, она закрыла его и продолжала стоять на дороге, поджидая нас, поэтому нам волей-неволей пришлось остановиться.
Я нажала на тормоза.
– Салют, Дэни, – остановившись, приветствовала я кузину.
Стейси спрыгнула с велика, встав рядом со мной.
– Кто это? – поинтересовалась Дэни, устремив на Стейси свои зачерненные глаза.
– Моя подруга, Стейси. Она будет ночевать у нас. – Мне не хотелось посвящать ее в наш план провести ночь в родниковой сторожке. Я отлично знала Даниэль. С нее станется подговорить своих странных приятелей, чтобы напугать нас посреди ночи. Дэни уже исполнилось семнадцать лет, и всю жизнь она досаждала мне своими каверзными шуточками. Два года тому назад тетя Клаудия с дядей Джимом забрали ее из местной средней школы и отправили учиться в Хай-Пойнт, в пансион Вирджинии Дэйр [9]. Как же я обрадовалась ее отъезду. Естественно, на лето она прикатила домой. Мне не хотелось возобновлять с ней тесные связи, но это уж мои проблемы.
– Я провела для Стейси ознакомительную экскурсию по Моррисон-риджу, и теперь мы направляемся домой, – пояснила я, чтобы заполнить неловкую паузу.
– Классная шевелюра, – одобрила Дэни волосы Стейси.
Я заметила, что густые и прямые блестящие волосы Стейси понравились Дэни. И все-таки меня удивило, что она сказала нечто приятное одной из моих подруг. Наше с ней чувство неприязни было взаимным.
– Спасибо, – вежливо произнесла Стейси.
– Поехали, – сказала я, вновь нажимая на педали. – До встречи, Дэни.
– Обалдеть, – потрясенно произнесла Стейси, когда мы отъехали за пределы слышимости. – Впечатляющая у тебя кузина.
– Да, она со странностями, только и всего, – согласилась я. – К тому же единственная из моих кузин, оставшаяся в Моррисон-ридже.
– То есть здесь живут все твои родственники, но всего двое детей?
– Точно.
– Звучит как райское местечко для меня, – вздохнув, сказала Стейси, и вновь у меня возникло ощущение, что моя жизнь, по крайней мере, немного лучше, чем ее.
7
– Каковы предполагаемые сроки ожидания? – спросила мать Эйдена, сидя на диване в гостиной дома старших Джеймсов.
Она еще держала на коленях фотоальбом, хотя мы закончили просматривать его.
9
Вирджиния Дэйр – первый английский ребенок, родившийся в Новом Свете в 1587 году в английской колонии Роанок. Сразу после рождения внучки ее дед, Джон Уайт, отправился в Англию за продовольствием, а когда вновь вернулся в Америку через три года, то нашел колонию опустевшей. Объяснения этому исчезновению до сих пор не найдено, но Вирджиния Дэйр давно стала фольклорным персонажем, а история ее жизни легла в основу сюжетов многих книг и фильмов. В Северной Каролине в честь Вирджинии названы разнообразные учреждения и поселения.