-- А почему вы так думаете, Николай Иваныч?
-- Да уж видно. Я, между прочим, в такси когда-то работал. Там, знаете ли, всякого насмотришься...
-- Понятно. Все сели в машину. Что дальше?
-- Ну, шеф и говорит, значит: на Петроградскую, Коля.
-- А как сам-то шеф -- не волновался?
-- Не знаю... не скажу. Но белый был как мел.
Дальнейший рассказ водителя в целом совпал с рассказом моряка: отвезли моряка на Петроградскую, к метро "Горьковская". Там проинструктировали, велели идти в офис. Затем Строгов приказал и водителю выйти из машины. Николай Иванович вышел и минут десять курил в стороне. Хозяин и убийца беседовали в салоне. Потом отвезли убийцу на Васильевский.
-- Куда? -- спросил Петрухин.
-- Да куда же? Где брали, туда и отвезли -- на угол Малого и Четвертой линии.
-- Там и расстались?
-- Там.
-- Как Строгов попрощался с неизвестным?
-- Никак... тот буркнул: здесь останови. И -- вышел. Все.
-- Дальше что?
-- Дальше? Отвез я Игоря Василича домой.
-- О чем-нибудь говорили по дороге?
-- Нет... он сказал только, чтобы я об этой поездке вообще забыл. Там, мол, в офисе-то, вышла НЕПРИЯТНОСТЬ. Ты, говорит,
Коля, забудь. Ты, мол, день дома провел, с семьей.
* * *
Распечатка телефонных переговоров господина Строгова попала в руки партнеров спустя сутки с момента передачи запроса. Лист бумаги с логотипом фирмы в левом верхнем углу и подписью начальника службы безопасности фирмы в правом нижнем был густо покрыт цифирью.
Компьютер "North-West GSM" добросовестно рассказал обо всех контактах Игоря Васильевича Строгова, совершенных с помощью его мобильного телефона с 20 апреля по 4 мая. За две недели, десять суток из которых Строгов провел в СИЗО, он пользовался сотовым телефоном почти сто раз! Пятьдесят один раз звонил Строгов, сорок семь раз звонили ему. Распечатка раскрывала номер абонента, дату и точное время разговора, а также его продолжительность.
Такое обилие контактов запросто может повергнуть в уныние человека неопытного.
-- Ну-с, господин сыщик, приступим, -- весело сказал Петрухин.
Он быстро разбил столбцы распечатки по датам. "Картинка" сразу получилась значительно менее "страшной" и более наглядной. Затем партнеры стали выписывать повторяющиеся номера. Вскоре на чистом листе бумаги образовалось десять групп телефонов. Петрухин помечал их галочками в распечатке. Наибольшее количество звонков -- восемь -- Строгов сделал в офис "Магистрали". Семь раз звонил лично Голубкову. Семь раз звонил домой. Эти звонки не представляли никакого интереса. Как не представляли интереса звонки Строгову с телефонов офиса, Брюнета и из дому. Партнеров интересовали только неизвестные им абоненты. За любым из них мог скрываться убийца... Таких телефонов было в избытке. Они составляли шесть неравных групп. Кроме того, дважды заместитель Брюнета звонил по номерам, которые больше не повторялись. С тех же телефонов отзванивались и ему.
Разбитый по группам, сопоставленный по принципу "входящий -исходящий", массив информации уже не выглядел таким необъятным, как в начале. Однако продолжал оставаться "задачей с многими неизвестными". Партнеров это радовало. Если бы неизвестных было мало -- худо. Если бы их не было совсем -- совсем худо. Но они были, и это давало совершенно реальный шанс выйти на подельника Строгова.
-- К Брюнету? -- спросил Купцов, когда партнеры закончили работу с распечаткой.
-- Да, пожалуй, начнем с него, -- ответил Петрухин.
Он набрал номер Голубкова, объяснил, что нужно встретиться.
-- О'кей, -- ответил Брюнет, -- я сейчас еду в офис, через пять минут буду на месте. Подъезжай.
Спустя полчаса "антилопа" припарковалась рядом с "мерсом" Голубкова и "фронтерой" Строгова. Лицо Николая Ивановича при виде партнеров озарилось приветливой улыбкой.
В кабинете Брюнета сидел Строгов. Ни Петрухин, ни Купцов не видели его до этого, но даже без представления Брюнета догадались, что бледный мужчина в хорошем светлом костюме и есть заместитель Голубкова Игорь Васильевич Строгов. Только вчера Строгов вышел из СИЗО после десяти суток, проведенных там по девяностой статье УПК... Десять суток в "Крестах" -- хорошего мало. Особенно для благополучного бизнесмена, привыкшего к весьма высоким жизненным стандартам. Игорь Васильевич выглядел подавленным, Брюнет довольно возбужденным.
-- Вот, полюбуйтесь на красавца, -- сказал он после того, как Петрухин представил Купцова.
Распространяться при Строгове Дмитрий не стал, сказал коротко:
-- Леонид Николаич Купцов. Мой коллега. Прекрасный специалист...
Брюнет все понял, пожал руку, сказал:
-- Рад. Весьма рад. Надеюсь, мы вместе хорошо поработаем. Для меня рекомендация Дмитрия Борисыча дорогого стоит... Вот, -- сказал Брюнет, -полюбуйтесь на красавца. Строгов. Игорь Василич. Мой заместитель и, можно сказать, соратник. Так душой за дело скорбит, что прямо мама Леля. Расстреливает нерадивых сотрудников, не отходя от кассы.
-- Виктор! -- сказал, морщась, Строгов.
-- Что -- Виктор? Что -- Виктор? Я сорок лет Виктор. Но ни разу за сорок лет мне так в карман не гадили, Игорек! В моей биографии всякое было. Борисыч не даст соврать, он меня давно знает... всякое было, но такой мажорчик еще не лабали. Партитуры такой в природе нет.
-- Но я же не мог знать, что так получится, -- произнес Строгов, -- Я же не хотел, Витя.
-- Это никого не гребет, Игорь. Вот это ты видел? -- Голубков взял лист бумаги и толкнул его по полированной столешнице к Строгову. -- Это факс из Хельсинки. Вчера пришел... когда ты отдыхал в "Крестах". Ты познакомься, пощелкай калькулятором и прикинь, на какую сумму мы пролетели. Из-за твоего "я не знал, что так получится".
Брюнет прошелся по кабинету, вернулся к столу и взял в руки газету, надел очки. Петрухин впервые видел его в очках.
-- А вот это? -- сказал Голубков. -- Вот это ты читал? Нет? -- Строгов отрицательно качнул головой. -- Тогда, сердце мое, я сам тебе прочитаю. Вот, пожалуйста: "Криминальное прошлое господина Голубкова явно не хочет его отпускать. В минувшее воскресенье в роскошном офисе Голубкова, известного правоохранительным органам как Витя Брюнет, произошла разборка между его заместителями. В результате один из них был жестоко и хладнокровно убит двумя выстрелами в голову... Как это сочетается со словами Голубкова о том, что "мы хотим вести цивилизованный бизнес"? Как отнесутся к этому его финские партнеры?"