- А теперь пойдем прощать Толика! Василий Петрович, мы сейчас вернемся. Нам надо еще кое-что обсудить.
- Давайте, я с вами пойду, Рудольф! - попросил Петрович.
Маргарита Павловна тоже захотела присоединиться к делегации - ей не терпелось посмотреть, как будут унижать Светкиного сына, а значит и ее саму.
Василий Петрович открыл дверь и увидел на площадке Толика Вознесецкого с маркером в руках. От неожиданности Толик не успел сбежать. На стенке красоовалась дополненная им надпись «Катя, сука - проститутка!».
- Так вот, кто мне тут стены марает! - заорал Василий Петрович и схватил Толика за ухо. - Ну пошли, паршивец, к твоим родителям.
Михаил Вознесецкий со своей женой Светкой выслушал претензии Нищебродько и рассказ Рудольфа Груди. В жарких выяснениях выяснилось, что Вознесецкий старший работает замом в одном из филиалов фирмы Рудольфа, а потому дальнейшие рассуждения шефа он слушал уже молча, понурив голову.
- Михаил Валерьевич, если не ошибаюсь, вы работает замом по кадрам, - сказал на прощание Рудольф. - Меня беспокоит лишь один вопрос - как вы можете воспитывать командный дух в нашем филиале, если не можете воспитать собственного сына?
***
Через 40 минут к Нищебродько приехала супруга Рудольфа.
- А что у вас на третьем этаже происходит? - спросила она после обмена приветствиями. - Там такой ор стоит! И мальчик какой-то ревет.
- Да это соседи, - замялся Василий Петрович. - Сына воспитывают.
- Ужас какой! Надо бы сообщить в органы опеки, - возмутилась мама Вити.
- Чужая семья - потемки, - обнял ее Рудольф. - И в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Пошли пить чай.
Жена Рудольфа хотела спросить еще про надпись на стене квартиры, но потом решила, что это будет нетактично.
Вскоре детей отправили в Катину комнату. Там девушка попросила у Вити прощения за свое поведение. А он в ответ извинился, что не смог купить ей цветы.
- Твой папа правильно сказал: за любовь надо бороться! - заявила Катя, подражая голосу Рудольфа.
Напряжение вечера покинуло подростков, и они оба засмеялись.
Тем временем на кухне шел мужской разговор. Обе жены ушли в зал, чтобы не мешать мужчинам.
- Рудольф, ты это, прости меня, - потупил взор Петрович. - Ну за тот мой малодушный поступок.
- Да перестаньте, Василий Петрович. Наоборот я вам благодарен. Останься я тогда на заводе - как сложилась бы моя жизнь? Может быть тоже работал бы сейчас в автопарке. Не в обиду вам будет сказано. Так что, вполне возможно, я вам должен сказать спасибо. Хотя тогда я на вас был очень зол, - засмеялся он.
- Да нет уже автопарка! - ответил Петрович и рассказал Рудольфу о событиях сегодняшнего дня.
- Послушайте Василий Петрович, мне кажется, это наоборот очень здорово. Потому что я сейчас ищу нового зама по техническим вопросам. А с вашим-то опытом - вы идеальный кандидат. С ответом не тороплю. Подумайте недельку.
- Мне неудобно, - покраснел Петрович. - И так тебе уже по гроб жизни обязан, а вместо благодарности чуть сына твоего ремнем не отхлестал.
- Чуть - не считается, - улыбнулся Рудольф. - И, может быть, ему полезно было бы. Вдруг пробудили бы в нем мужские качества. А то сами видите какой он.
- Да нормальный пацан, - заступился Петрович за Витьку. - Во всяком случае, в миллион раз лучше Толика.
***
Год промчался незаметно. Витька за это время сильно вытянулся и похудел и даже успел стать обладателем оранжевого пояса по дзюдо. Теперь в классе никто не обзывал его сиськой - боялись Толик перевелся в другую школу в другом городе, куда переехала его семья, после того как Михаил Вознесецкий уволился по собственному желанию.
В новой квартире Нищебродько царил бедлам. Во всех комнатах были раскиданы вещи, а в коридоре стояли чемоданы.
- Ну что, Маргуша, присядем на дорожку, а потом - Египет ждет! - улыбнулся Петрович жене.
Счастливая Маргарита Павловна чмокнула мужа в щечку и присела на диван.
- Давай только не долго. Катя звонила, сказала, что Рудольф машину за нами отправил. А они сами уже едут в аэропорт.
- Ну что не жалеешь, что вышла замуж за недотепу? - спросил шутливым тоном Василий Петрович. - Или мне надо было Светку найти, и с собой взять, а тебя с Мишей оставить?
- Дурак ты, Нищебродько. Пошли уже.