Расставив стеллажи, Кира заполнила их книгами. Полки запестрели разноцветными новенькими и потрёпанными корешками с названиями, которые она пока не могла прочитать. Вдоль стен выстроились застеклённые шкафы с подшитыми в архивные папки документами. Как последний штрих — лампа в зелёном абажуре рядом с кофейником и картотечный шкаф в углу.
Сергея Кира взяла с собой, и сделала его таким же, каким он был в реальном мире — даже нелепую кожаную куртку не стала перекраивать. Но потом не удержалась и уложила волосы в аккуратную причёску, а самим волосам придала интересную золотистую рыжинку. Эх, гулять, так гулять, заретушировала раздражающую худобу, нарастив ему немного мускулов. А что, раз взяла его в свой имаджинар, имеет право на маленькие покушения на неприкосновенность личности.
— Я польщён, что тебе не безразлично, как я выгляжу, — съязвил Сергей.
Кира не ответила, она уже перебирала карточки. Ничего по проекту «Экзоморф-2» не нашлось, и это не удивило, иначе получилось бы слишком легко. Зато про первый проект «Экзоморф» информации было хоть отбавляй.
Подойдя к нужному стеллажу, Кира наугад выхватила тяжеленный, пахнущий типографской краской и лощёной бумагой том. Открыла на первой попавшейся странице. Текста не было, весь разворот занял страшный, почти инфернальный пейзаж экзопланеты, на который и смотреть-то казалось неуютно. Кира швырнула книгу, и та медленно, покачиваясь и переворачиваясь, полетела и аккуратно опустилась на крышку стола.
Книга — всего лишь информационный пакет, а стол — локальное хранилище данных, но в этом мире всё выглядит так, как хочет Кира.
Спроси, и она бы не объяснила, что из найденного важно, а что будет потом выброшено. Не сумела бы сказать, почему информация представляется ей книгами, документами и старыми фотокарточками. Почему одни полки она отправляет в виртуальное небытие, другие вытаскивает из ниоткуда. Почему берёт одни книги, и даже не открывая, кидает на стол, а на другие не обращает внимания. Сортировать и систематизировать она будет потом. Сначала нужно накопить информацию.
Ничего интересного Кира, вроде бы, пока не выловила. Да и не ждала ничего интересного; проект «Экзоморф» достаточно известен, всё сенсационное давно уже раскопали.
Идея была из тех, что враз овладевают человечеством. Из экзопланет, что стали доступны после освоения технологии мгновенного прокола, выбрали двадцать пригодных для колонизации. С помощью биопластики и генной модификации оптимизировали биологию добровольцев под условия каждой конкретной планеты. Рассчитывали, что колонии сумеют автономно просуществовать примерно десяток лет. Дело в том, что хоть прокол и совершался мгновенно, точки входа и выхода находились достаточно далеко, и требовалось несколько лет, чтобы добраться от них до планет на нерелятивистских скоростях.
Колонизация должна была стать лишь первым этапом, подготовкой к выходу в Галактику. Тогда казалось, вот они, звёзды, собирай горстями, суй в карманы. Энтузиазм бил через край, от добровольцев не было отбоя. Слова «экзоморф» и «герой» стали синонимами…
Иногда бывает так: что-то будто бы включается в голове, и разрозненные, не связанные друг с другом детальки собираются в мозаику. Арахноид для освоения экзопланет, человек, знающий, как укротить этого арахноида, странный, надо сказать, человек…
— Ты экзоморф, да? — спросила Кира, это прозвучало, как обвинение. Да так оно и было.
Сергей вздрогнул и ответил:
— Я думал, ты знаешь.
Сюрприз, да? Человек, спасший её от боевого арахноида, признался, что он не совсем человек.
— Просто не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание. Но мне надо знать, что ты делаешь на Земле? — продолжила допрос Кира. Сергей отвернулся. Он долго молчал, и Кира подумала, что так и не дождётся ответа. Но ответ последовал:
— Живу.
А Кира была уверена — экзоморфам на Землю путь заказан. Люди создали сверхлюдей и испугались получившихся в результате эксперимента чудовищ.
…Когда в назначенное время к новым колониям прибыли грузовики, обнаружилось, что на восьми планетах люди так и не сумели обосноваться, в живых там не осталось никого. Ещё три поселения находилось на грани гибели, девять более-менее благополучных колоний тоже все силы и средства тратили на выживание. Какой уж тут прорыв?