— Кажется, я слышала его шаги на дворе.
— Может, он совсем ушел, — сказал я с надеждой.
— Нет… Он сказал, что пойдет копать яму… и что потом вернется… для того, чтобы… чтобы…
— Для чего?
— Чтобы зарезать меня своим ножом. Он вырвал у меня волос и попробовал на нем этот нож, хотел проверить, хорошо ли он наточен.
Непередаваемый ужас охватил нас, и мы стали озираться вокруг.
— Пошли отсюда! Ты идти можешь? — спросил я.
— У меня ноги онемели, — пожаловалась Дженни.
Она попыталась встать, и одна нога у нее подвернулась. Я ее поддержал, чтобы она не упала.
— Обопрись на меня, — посоветовал я.
Мы вышли из комнаты, спустились по лестнице и попали в холл, освещенный луной. Если бы нам удалось выбраться отсюда!
Мы шли, изо всех сил стараясь не шуметь, постепенно боль в ногах у Дженни утихла, и нам все легче становилось продвигаться вперед.
— Осторожней, не шуми, может, он где-то здесь нас поджидает, — прошептал я.
Вдруг случилось то, чего я боялся. Резкий треск, похожий на выстрел из пистолета, словно парализовал нас. Доска, на которую мы наступили, треснула и расщепилась пополам. И хуже всего было то, что моя нога застряла в этой деревяшке и я никак не мог ее вытащить.
Мы пыхтели, как целый полк солдат, стараясь освободить мою ногу из этого неожиданного капкана; я так застрял, что даже стащив башмак, не смог ее вытащить.
В конце концов мы сдались и сели на предпоследнюю ступеньку, смирившись со своей участью… и стали ждать.
— Дженни, уходи одна, — предложил я. — Уходи пока можно, пойдешь прямо по дороге, ее сейчас, при луне, видно…
Но Дженни приклеилась ко мне как пластырь и вскрикнула:
— Нет, нет! Ни за что я без тебя не пойду! Если ты должен остаться, значит, я тоже останусь. Иначе будет несправедливо.
Какое-то время мы сидели, не проронив ни слова, и только тревожно вслушивались в тишину. Изредка мы пытались ободрить друг друга, говоря о том, во что сами не верили.
— Может, он не вернется до утра, а нас тогда кто-нибудь найдет?
Но кто может прийти в этот заброшенный дом среди леса?
Он единственный знал о существовании этого дома.
— Может, он вообще не вернется…
Но если он не собирался возвращаться, то зачем тогда ему было связывать Дженни — мы оба это понимали.
— Почему, ты думаешь, он так поступил со мной? Я никогда не делала ничего плохого, — спросила меня Дженни.
Я вспомнил о том, что слышал от моего отца, когда исчезла Милли Адамс.
— Он «линатико» сбежавший или что-то в этом духе. Он что-нибудь с тобой сделал? — спросил я Дженни.
Я только знал, что очень нескоро Милли нашли в лесу под ворохом старых газет. Но это я, конечно, не мог рассказать такой девочке, как Дженни. И шутливо заметил:
— Ты знаешь, в школе, наверное, когда-нибудь потом будут смеяться над твоим приключением.
— Он только пил из бутылки и орал песни, а потом показал мне, какой у него острый нож — срезал у меня локон и намотал его на палец.
Тут мы услышали шаги по гравию у дома и так крепко обнялись, словно стали одним человеком.
— Быстрей, беги! — шепнул я ей на ухо.
Дженни была так напугана, что даже говорить не могла и только покачала головой.
Прошла минута, и все было тихо; мы осмелились заговорить.
— Может быть, это что-то с деревьев упало…
— Хоть бы уж он там остался и в дом не пошел…
Мы одновременно увидели тень, ярко высвеченную лунным светом, казалось, она застыла напротив в дверях, прислушиваясь. Поначалу она не шевелилась; я ясно различил плечи и голову мужчины.
Мы прижались к стене, стараясь скрыться в тени, но мою ногу невозможно было вытянуть из проклятой ловушки, а блузка Дженни была такая белая…
Тень дрогнула и начала приближаться, она расползалась, как чернильное пятно на промокашке. И наконец она показалась мне ужасно длинной, как будто человек встал на ходули. Теперь в холле был уже он сам, а не его тень.
— Уткнись мне в плечо, не смотри на него, может, он так нас не заметит, — прошептал я ей в самое ухо. Смотреть мне приходилось сквозь волосы Дженни.
Послышался скрип — значит, он двинулся с места и, наверное, поднимается по лестнице. Его вкрадчивые шаги напоминали кота. Нас он еще не увидел, потому что окунулся в темноту сразу после лунного света. Шаг за шагом он приближался, Дженни попыталась обернуться, но я прижал к себе ее голову.
Внезапно он остановился и замер. Наверняка заметил блузку Дженни. Раздался легкий треск, и нас осветил желтоватый огонек. Он хоть и не был очень ярким, но его хватило, чтобы нас увидеть.