— Когда хозяева ложатся спать или говорят, что сегодня я им уже не нужна. До сих пор они отсылали меня сразу после ужина. По-моему, им нравится проводить вечера вдвоем — конечно, если в доме нет гостей.
— А тебе разрешено принимать гостей? Господи, можно подумать, что мы живем в викторианской Англии!
Она рассмеялась.
— В свободное время — разумеется. Но если ты захочешь остаться у меня на ночь…
Он перебил ее:
— Секс — не самое главное. С тех пор как ты получила новую работу, мы стали слишком редко видеться. Я схожу ума, когда тебя нет рядом. Давай решим эту проблему, а потом разберемся с твоим кругосветным путешествием. Отказаться от него я тебя не прошу — это твоя мечта. Просто попробую разжалобить тебя.
Сара и вправду мечтала о путешествии, но Кахилл слишком много значил для нее.
— Я же разумная женщина, — заверила она, — я умею находить компромиссы.
Прежде ей удавалось оберегать сердце и сохранять свободу потому, что она никогда не встречала человека, ради которого была бы согласна пожертвовать своими планами. Но Кахилл был ей слишком дорог. Да, путешествовать — это замечательно, но провести без него целый год? Ни в коем случае. На это Сара была не согласна.
Он прокашлялся.
— Мы… мы могли бы пожениться.
— Думаешь? — переспросила она и рассмеялась. Сдержаться она не могла. Романтика настолько чужда ему, что он заслужил бы приз общества противников Дня святого Валентина.
Кахилл усадил ее к себе на колени.
— Так да или нет?
— Ты ни о чем не спрашивал. Просто предположил.
— А ты согласна с этим предположением?
Сара с усмешкой подумала, что прямого вопроса ей никогда не дождаться. Придется принять меры. Она собиралась выходить замуж только раз в жизни и хотела, чтобы предложение было сделано по всем правилам.
— С предположением — согласна. — Она безмятежно улыбнулась и поцеловала его в щеку. — Так что поговорим, когда ты наконец разберешься, чего хочешь.
Застонав, он склонил голову на ее плечо.
— Ты решила прибегнуть к шантажу?
— Разумеется, милый. Для этого и существуют женщины.
Он не знал, где сейчас Сара. Утром в воскресенье выяснилось, что ее машины возле бунгало нет, в дом Ланкфордов она не возвращалась. На вечеринке ему удалось выведать у Мэрилин, что обычно в субботу и воскресенье у Сары выходные дни, но если ее хозяева в эти дни принимают гостей, входные Сары переносятся на другое время. Значит, к своим обязанностям она вернется не раньше утра вторника.
Гадая, куда она могла уехать, он поднялся ни свет ни заря и объехал уродливый дом Ланкфордов. Он уже знал, что машину она оставляет там, где она видна с улицы — за бунгало. Но Сара, должно быть, уехала из дома в самую рань, потому что ее машины на привычном месте он не увидел.
Может быть, ее родные живут где-то поблизости? Он выругал себя за то, что совсем забыл расспросить об этом. А может, она встала пораньше, чтобы куда-то улететь первым рейсом?
Его вдруг посетила неприятная мысль, что у Сары есть парень — отвратительное школьное выражение! — но нет, Сара не из тех, кто будет тратить выходные на какого-нибудь местного мужлана. Прежде она проводила свободное время, бродя по магазинам, но ни разу ни с кем не встречалась. Беда заключалась в том, что она надолго куда-то исчезала, и он даже не мог представить себе, где она теперь. Даже если она всего лишь навещала друзей или родных, он предпочел бы точно знать, где она находится, — неведение раздражало его.
Разделавшись с Робертсом, он не остался в толпе зевак, зная, что преступники часто возвращаются на место преступления, а полицейские, рассчитывая поймать их с поличным, снимают камерой или фотографируют толпу. Когда он проезжал мимо на следующее утро, толпа уже рассеялась, а подъезд к дому перегораживала желтая лента. Куда уехала Сара — неизвестно. К подруге, в отель? Скорее всего, в «Уинфри», но на стоянке перед отелем ее машины он не заметил. К тому же шел дождь, он терпеть не мог водить в дождь машину и потому отправился домой.
После похорон она вернулась в дом судьи. Поскольку там она проводила почти все дни, он успокоился и перестал постоянно проезжать мимо дома. По слухам, она готовила дом к продаже, укладывая вещи. Но однажды вечером, проезжая мимо, он заметил, что ни в одном из окон нет света. Куда же она девалась?
К сожалению, поблизости не было ни единого укромного уголка, где он мог бы припарковаться и дождаться ее возвращения. Любую незнакомую машину обязательно увидят соседи.
И колесить по городу ему некогда: у него свой бизнес, , телефонные звонки. Опасаясь любопытных и наблюдательных соседей, он в конце концов смирился с временным поражением. Конечно, это ему не нравилось, но он был рассудителен и терпелив; он умел ждать. Хорошо уже, что ему точно известно: до вторника ее здесь не ждут.
В любое другое время он бы еще подумал, но воскресный вечер идеально подходил для его замысла. Он подъехал к «Галлериа-сентер» на темно-синем «форде», купленном всего месяц назад, — «ягуар» слишком уж заметен, а «форд» выглядит так просто, что на него никто не обращает внимания. Конечно, его не сравнить с «ягуаром», но для сегодняшней цели он вполне сгодится. Он набрал номер, но ответа не дождался. В досаде он повторил попытку еще несколько раз и наконец сдался.
Но на следующий вечер Ланкфорды точно были дома, и на стоянке он не заметил ни одной чужой машины. Значит, они вдвоем. Сонни сам взял трубку и сообщил, что будет рад его видеть. Бизнесмену Сонни всегда было о чем поговорить с банкиром. К этому он уже привык. Туповатый Сонни ничего не заподозрил, наоборот, был даже польщен.
Пистолет с глушителем он заткнул за пояс брюк на спине, прикрыв пиджаком. Сонни сам открыл ему дверь. Он с пренебрежением отметил, что Сонни даже не удосужился набросить пиджак, остался в слаксах, футболке и — Бог ты мой! — в шлепанцах. Как и подобает нуворишу.
— А где Мэрилин? — непринужденно спросил он. С ним охотно разговаривали, на его вопросы отвечали. Ему доверяли. А почему бы и нет?
— Наверху. Сейчас спустится. Вы хотели поговорить с нами обоими?
— Да. Спасибо, что согласились принять меня. Я не отниму у вас много времени. Даже в этом заявлении Сонни не усмотрел ничего странного.
— Для нас это честь! Хотите выпить? У нас есть все, — гордо объявил Сонни и повел гостя в кабинет — хорошо, что не в свою чудовищную комнату с исполинским телевизором. В кабинете, конечно, тоже имелся телевизор, но обычных размереров.
— Не откажусь от бокала вина. — Пить его он не собирался, но счел своим долгом откликнуться на гостеприимство Сонни, чтобы окончательно усыпить его бдительность.
Они поболтали о том о сем, а Мэрилин все не появлялась Он уже начинал тревожиться. Терять время даром он не хотел: чем дольше ждешь, тем больше шансов, что кто-нибудь заметит машину, позвонит Сонни или Мэрилин, а они ответят что-нибудь вроде: «Прошу прощения, у нас в гостях наш банкир». Это ему совсем ни к чему.
Он мельком взглянул на часы, Сонни забеспокоился:
— Не понимаю, почему задерживается Мэрилин. Сейчас схожу…
— Не трудитесь, — перебил он и поднялся. Плавным движением он завел руку за спину под пиджак, выхватил пистолет и прицелился Сонни в лоб. Он стоял так близко, что Сонни мог бы ударить его по руке и остаться в живых — будь у него время. Но реакция у Сонни оказалась неважной. Очень жаль. Он спокойно нажал курок.
Пуля вошла в голову Сонни повыше левой брови, отклонилась от траектории вправо и прошила оба полушария мозга. Его всегда удивляли размеры и аккуратность входного отверстия. Но, вылетая наружу, пуля сплющилась и снесла огромный кусок черепа вместе с мозгом. Удивительно. Звук выстрела прозвучал не громче покашливания, в соседних комнатах его бы никто и не услышал.
Он повернулся, собираясь идти на поиски Мэрилин, и замер. Она стояла на пороге — мертвенно-бледная, с широко раскрытыми от ужаса глазами. Он снова вскинул пистолет она бросилась бежать.