— Анна Владимировна! Оторву на минутку, — Заглянув в «репетиционный зал», Владимир Григорьевич с видимым кавказским удовольствием остановил взгляд на одетых в трико и маечки девушках. — Прошу в мои апартаменты на собеседование.
Аня замерла в дверях директорского кабинета, рассматривая сидящего в кресле мужчину. Он поднялся и, взяв протянутую Аней руку, галантно поцеловал.
— Ну, не ожидала… — Она опустилась в кресло. — Да и узнала едва.
— Ерунда. — Посетитель откинул назад длинную, до соломенной желтизны выгоревшую прядь. — Покрасился. Под шведа шарил… Мнэ есть корошо известно Энн Венцофф… Вери велл герл, меня сильно не уфажайт. Блин. А может и под финна работал, неважно. В эстонском варьете трудился. Добился успеха, известности, денег.
— Карлос… — Недоверчиво смотрела на гостя Аня. — Вот это театр!
— Для вашего «Техаса» прикинулся. Врожденное чувство стиля довел до совершенства. — Карлос надел черные очки.
— Впечатляет, — оценила достижения испанца Аня. Несмотря на кажущуюся небрежность, костюм парня был основательно продуман. Все в нем, от рыжих ковбойских сапог до распахнутого ворота фланелевой ковбойки, шло под символом «Вестерн». Вылинявшая джинса высшего класса, грубая кожа, даже цепочка с брелками на шее и массивные часы. — Ты вырос как-то и вроде глаза посветлели. Прибалт типичный! — Удивлялась Аня.
— Возмужал. Качал фигуру, растягивался, работал. Многое повидал, понял.
— Здорово… А поешь теперь тоже по-эстонски?
— Вообще не пою. Видите ли, милая моя, я — танцор. Солист, генератор творческих идей. Хочу предложить этой фирме свои услуги.
— Господи… А ты меня не разыгрываешь? — Подозрительно прищурилась Аня.
— Все сказанное от и до носит сугубо деловой характер. Я хочу с тобой работать, Венцова. Собственно, я ведь не «с улицы», а по протекции. Дело обстоит так: эту избу перестраивает один симпатичный мэн. Оплачивает все расходы, бабки вкладывает. Врубилась?
— Вроде. Некий человек спонсирует перерастание загнивающей государственной собственности в прибыльную частную.
— Верно. Здешний шеф — Пушкарев, в тесной компании попросту Пушкарь дружок спонсора. Я тоже.
— Понятно… То есть, ты хочешь стать руководителем этого ансамбля.
— Ни в коем разе! — Он сделал непроницаемое лицо. — Коза Ностра на такую мелочь не претендует… Ладно, давай серьезно. Меня интересуют творческие задачи. К деньгам я, на данный момент, отношусь философски-спокойно… Но страшно тщеславен. Хочу видеть свое имя на афише вот такими буквами. — Он поднял глаза к потолку. — И на всех языках, особенно, на испанском. Может, это моя жизненная миссия. Может, вызов судьбе. Не исключен и вариант обострившегося идиотизма.
— Похоже. Ты уже не раз вступал с судьбой в решительную схватку и не раз путал следы, отступая: рок-группа, тусовки, игры с фарцой, юридическое образование…
— Был поиск, ошибки, потери. Теперь цель ясна. Мы с тобой грандиозную программу сбацаем! Я видел американское шоу — там такие спецэффекты с голографией и лазером — обалдеть! Представь — двое парят в воздухе в любовном экстазе. И никакой пошлятины — сплошной Роден… Да и вообще идей в этой башке полно. Ты увлечешься, я знаю.
Блестящие глаза окатили Аню ласковой волной. — Нам пора стать компаньонами. Но, заметь, лишних бабок я у тебя не прошу. Пока сама не предложишь…
Через месяц Аня предложила Пушкарю оформить своего партнера соруководителем шоу. И сделала это от всей души — парень превзошел все ожидания. В тренировочном трико самоуверенный супермен становился похожим на гибкого подростка. В нем сочетались свойственна породистая изящная тонкокостность и крестьянская выносливость. А работоспособность и неутомимое стремление к совершенству он, вероятно, унаследовал от своего дальнего предка, которым являлся никто иной, как Михаил Ломоносов.
В первый же день, завершая официальную беседу в директорском кабинете, Карлос вплотную приблизился к Ане и прошептал:
— Поговорили, вспомнили прошлое, а теперь все забудь. Это мое главное условие. Запомни следующее: мы знакомы не были, виделись мельком в какой-то компании. Зовут меня Ларсик, полное имя Матвей Ларсен. Пра-правнук прибывшего в начале века из Швеции кондитера. В Филипповской булочной продавались знаменитые тянучки «Ларси». Но семейный бизнес захирел после революции.
— Ну, даешь… — Опешила Аня.
— Не бойся, я не свихнулся и не подрабатываю в ЦРУ. Просто не могу подводить стариков. Наследник рода Гарсиа Ромейра не может танцевать в кабаке — позор на всю Испанию. Пришлось разработать «легенду», скрываться под псевдонимом. Вот когда прославлюсь — все и откроется. А Ларсик — это перевернутое Карлос.