— Ты что, можешь с ней разговаривать?
— Да, мы ещё когда ты спасал её, договорились помогать друг другу. Я тебе хотела сказать, а ты сразу полез в драку. И не оставил мне времени все объяснить. Потом случилась погоня. Когда бы я могла рассказать? А когда появилась минутка, ты сразу захотел убить котейку. Я еле успела тебя остановить. А если бы не остановила…
— Блин, да не тарахти ты так, голова уже заболела от твоей тарабарщины. Трандычиха, блин. Получается, вы друг друга понимаете? Если так, то объясни ей, пусть валит по своим делам. Нет у меня желания выяснять, кто из нас охотник, кто — добыча. Спас её, дальше пусть сама как-нибудь, а мы пойдём своим путем.
— Нельзя так. Она же маленькая и погибнет без нас. У неё и так мама погибла, а ты вместо того, чтобы пожалеть….
Пришлось опять прерывать этот нескончаемый монолог и даже рявкнуть на это безобразие.
— Так, давай по порядку, как ты с ней наладила общение? Почему я не могу с ней разговаривать? Отвечай коротко и по делу.
— Я не знаю, как. Оно само получилось. Я её пожалела и заговорила с ней, а она мне ответила. Общаемся образами, а ты с ней не можешь разговаривать из-за ментальной защиты. Но ты не переживай, я тебе всё расскажу…
— Стоп, спроси у неё, чего она сама хочет. Может, ты себе напридумывала чего и выдаешь желаемое за действительное?
— Нет, я с ней поговорила. Она согласна подчиняться, и, если ты её обижать не будешь, то станет с тобой дружить. Она хорошая девочка и добрая, а ещё….
— Да помолчи ты, ради бога. Ты можешь отвечать коротко и по существу? Ну правда, замучила своим словоизвержением.
— Я только хотела добавить, что котейка кушать хочет.
Посмотрев на кошку, я увидел изменившееся поведение. Она положила голову на лапы, и косо смотрела на меня хитрым жалобным взглядом. Ох, и намаюсь я похоже с этим нежданным счастьем. Пришлось достать арбалет и подстрелить небольшого зверька, похожего на земного кролика, только с крыльями. Перекусывая сам и наблюдая за трапезой котейки, меня терзали невесёлые мысли. Я и с одним малолетним безобразием справляюсь плохо, а с двумя получится вообще «тушите свет». Подумав, задал симбиоту вопрос:
— А что ты ещё научилась делать, о чем я не знаю?
От ответа я реально потерял дар речи.
— Ну, я пока связи с тобой не было, много тренировалась и научилась немножко управлять телекинезиком. И еще, я теперь чувствую и могу взаимодействовать с электронными системами в радиусе километра. Они такие примитивные, я их сразу беру под контроль.
— Каким ещё телекинезиком, какой контроль? Как ты можешь это делать, если я этого не умею? Ведь ты же симбионт и, по сути, должна уметь то, что умею я? Как? Тля мелкокалиберная начала возмущаться.
— Я не «какой-то» симбионт, а продвинутый. И моё развитие в полноценную личность — состоявшийся факт. А ты меня воспринимаешь как железку бездушную, а я живаааая.
— Блин, мне ещё истерик в голове не хватало. Какая-то дичь лютая творится. Может я уже сошёл с ума и все происходящее глюки? Подожди, ты говоришь, электронные системы берёшь под контроль. Давай-ка поподробней об этом.
— Ну, я не знаю, оно само, я просто хочу, и они подчиняются.
— Да кто, блин, они? Конкретику давай.
— Ты же помнишь, Рум дал доступ к своей сетке? Вот я посмотрела, как все устроено, потом вспомнила роботов, которыми пришлось управлять. И поняла, что всё просто устроено. Шахтный искин даже не сопротивлялся, и искин челнока почти начал слушаться, а потом связь прервалась.
— Охренеть, взломщица малолетняя.
Пришлось на время прекратить общение, а то правда крыша стала дымиться.
После перекуса, немного отдохнув, решил сегодня дальше не идти, а устраивать место под ночлег по отработанному варианту: пещерка в стволе дерева. Работы надолго не затянулись и, устроившись поудобнее на охапке веток, я провалился в сон, как в глубокую яму.
Пробуждение получилось пренеприятнейшее. Проснулся от визга симбиота, которая не своим голосом орала, что котейка в беде и её срочно надо спасать. А я сплю, и она добудиться меня не может.
— Надо быстрее вставать и бежать на помощь, а то может быть поздно….
— Да когда же это закончится? Подорвался, как в жопу раненый, и выскочил на улицу. Метрах в двадцати от входа происходило действо: по типу охотник поймал добычу, но притащить не может, потому, что добыча не отпускает. Котейка крутилась, как юла вокруг зверюги, телом похожей на огромного быка, но со змеиной головой на длиннющей шее и с ушами, как у чебурашки. Пока я разглядывал это безобразие, у меня с пояса сам собой сорвался нож и полетел в сторону этого монстра. Даже удивиться не успел, потому что зверь как-то икнул, потом реально запричитал, изобразил звуки, похожие на человеческое «ой-ой-ой». После этого развернулся в мою сторону и, как камикадзе, бросился в атаку, больше не обращая внимания на кота. Пару минут я уклонялся от нападок этого зверя, периодически стреляя сосульками с ядом. Когда же смог завалить, рассмотрел причину такого поведения. Эта тля малолетняя, переживая за подругу, своим телекинезиком вытащила из ножен мой нож и загнала его в самое дорогое и болючее место любого мужика. При таком раскладе любой бы запричитал и взбесился. Вот стою и не знаю: орать на неё или похвалить? С одной стороны, спасала котейку, но, с другой, по сути, подставляла меня. Ведь одно дело — стрелять по практически неподвижной мишени, и совсем другое — в движении, да ещё и совершая головокружительные кульбиты. На эти мои высказывания, прозвучало привычное: