На улице шел мелкий дождь и пасмурное небо скрывало и без того серый от тумана день.
В прокуренном кабинете второго этажа, Аркадий Иванович, сидел в кожаном черном кресле и смотрел в окно. Он не думал о погоде, его заботило будущее больницы, которую уже в пятый или десятый раз собирались закрывать из-за больших расходов на электричество и теплоснабжение. На прошлой неделе приезжал юрист и привез извещения о сокращении сотрудников до количества пятнадцати человек, оставляя главных специалистов и пять медсестер, включая водителя. Утром, на обязательной пятиминутке, было решено сократить трех женщин пред пенсионного возраста и двух молоденьких, только устроившихся медсестер. Их возмущения и обида были понятны, но Аркадий Иванович, сделал свой выбор и менять ничего не хотел.
Настенные часы пробили пять вечера и можно было собираться домой, но доктор, давно почти переехал в свой рабочий кабинет. Его жена и две дочери уехали жить в большой город, еще в конце девяностых, связывая свой переезд с безработицей и трудной жизнью без нормальных дорог. Аркадий Иванович посмотрел на стену, где висели подаренные ему в конце семидесятых часы, в знак уважения и признательности, как ответственному работнику и лучшему хирургу года. Сам председатель обкома приехал поздравить его и пожать руку, расхваливая больницу и обещая оказать любую посильную помощь, что может понадобиться. Жаль, но все его слова были сплошной болтовней на публику и ничего из обещанного он не выполнил. Во времена перестройки и вслед за ней другими тяжелыми годами для простых работников, не имеющих нужных и влиятельных знакомств, открытая на благо сельских жителей в отдаленной местности больница приходила в упадок, разрушаясь и разваливаясь на глазах. Аркадий Иванович, сильно переживал поэтому и в последнее время, его серьезно стало беспокоить сердце. Он не говорил об этом никому, но продолжать дальше оперировать и подвергать пациентов опасности он не мог. Сегодня Хмарин признал, что не справляется из-за здоровья и твердо решил оставить, как свой пост заведующего, так и должность хирурга.
Доктор затушил в переполненной пепельнице окурок и с грустной улыбкой выбросил в мусорное ведро почти полную пачку сигарет, когда в дверь постучали.
-Войдите.
В открытую дверь вбежала запыхавшаяся медсестра и с волнением затараторила.
-Аркадий Иванович, срочно. Там женщину привезли, рожает. Ей плохо и она часто теряет сознание. Идемте.
Харин торопливо вышел из-за стола и поспешил за сестрой.
-Местная?
-Что вы. Городская, и, судя по машине и одежде, очень состоятельная. Они с подругой ехали и заблудились, а у нее схватки начались, вот они и свернули наугад, а попали к нам. Ой, я раньше столько крови, никогда не видела.
-Васса Игнатьевна знает?
-В том то и дело, что ее нет, но Василич за ней уже уехал. Я его прямиком к ней отправила, как только увидела в чем дело.
-Хорошо.
Разговор был по дороге в операционную, куда отвезли прибывшую женщину. В коридоре, стояла высокая и очень красивая женщина лет тридцати и нервно сжимала в дрожащих руках платок. Увидев Аркадия Ивановича, она бросилась ему на встречу.
-Вы доктор? Понимаете, там моя подруга, у нее схватки начались, когда мы ехали, а потом ей стало плохо. Помогите ей, пожалуйста. Она мне как сестра.
-Не волнуйтесь, ждите здесь.
Не показывая вида, что нервничает и с нетерпением ждет прихода акушерки, Хмарин прошел к раковине и стал мыть руки.
-Как она?
В комнату вошла старшая медсестра. Она почти половину жизни проработала бок обок с хирургом и ассистировала ему на всех операциях. Вместе они, в свое время спасли ни одну жизнь. Глядя на нее, доктор гордился тем, что не испугался раньше и не оставил свой пост бросая людей живших далеко от остального мира.
-Пока держится, но надо торопиться, иначе можем потерять и ее и ребенка. Я жду вас в операционной.
-Иду.
Аркадий Иванович прошел за своим халатом. Стоявшая девушка помогла одеться и протянула ему стерильные перчатки.