-Я буду встречать Вассу Игнатьевну.
-Спасибо.
Кивнув ей, Аркадий Иванович прошел в блок, где на столе лежала женщина и она была без сознания.
-Здесь все куда хуже, чем мы предполагали. Сильная потеря крови и ослабленный организм.
-Приступаем.
***
Спустя долгие пять часов, Аркадий Иванович и его коллеги, вышли в больничный коридор и поздравили друг друга.
-Вы просто сотворили чудо. Вы спасли и ребенка и его мать. Поздравляю вас.
-Спасибо, Васса Игнатьевна, но какой ценой.
-Ей не повезло, у нее больше не будет своих детей, но зато она будет жить и воспитывать сына. Правда, Полина Михайловна?
-Правда. Аркадий Игнатьевич, вы видели, с каким восторгом она глядела на мальчишку? О такой матери можно только мечтать.
-Видел.
Хмарин улыбнулся, вспоминая момент первого знакомства матери и ребенка. Еще, он был несказанно рад, что его больное сердце выдержало и дало возможность помочь двум людям.
-Жаль, что не все такие, как она.
-Точно. Васса Игнатьевна, наша ночная роженица, та, что с улицы, она отказывается забирать своего. Говорит, что он все равно не выживет, а если выживет, то будет больным или инвалидом. Такой ей не нужен. Утром накатала отказную и слушать никого не захотела. Что делать будем?
-Что хотеть от таких, как она? Вы же видели ее раньше. То избитая поступала, вся в синяках и пробитой головой, заявления писала на хахалей своих, то водкой паленой травилась. Я, вообще, удивляюсь, как ребенка выносила. Откажется, отправим в дом малютки. Что еще мы сделаем?
На этой грустной теме, все трое разошлись по своим кабинетам, каждый думая о чем-то своем.
На другой день, к Аркадию Игнатьевичу прибежала сменившая ночную сиделку медсестричка и сообщила, что малыш поступившей вчера женщины, умер. В полупустом больничном здании, был слышен вой страдающей и горюющей молодой матери, а в коридоре, был слышен тихий шепот пришедших на работу сотрудников. Все, как один говорили, что нет в жизни справедливости и в семье, где так долго ждали появления на свет малыша, случилось такое горе.
А там, где нет и скорее всего не будет ни тепла, ни ласки, вынужден жить и расти ребенок, который с малолетства будет предоставлен самому себе.
Да, жизнь не всегда бывает справедлива.
В то же утро, у Хмарина был приступ острой боли в области сердца, он ускорил решение доктора уйти с занимаемой им должности и покинуть госпиталь.
***
Через три дня, Аркадий Иванович, поднял со стола свою серую шляпу и вышел за дверь, в последний раз закрывая кабинет своим ключом. Он решил оставить практику и перебраться в город, где среди толпы прохожих, можно затеряться, и в потоке времени суматошного дня, ненадолго забыть о переживаниях. По крайней мере, попытаться.
Он ехал туда, где он не будет ответственен за чужие жизни. Да, Аркадий Игнатьевич снял с себя медицинскую ответственность перед оставшимся малочисленным населением района, которому он посвятил всю свою жизнь.
Выходя из больницы и прощаясь с коллегами, он видел, как за несостоятельной матерью, согласившейся после длительных уговоров забрать своего сына, приехала черная обшарпанная семерка и из нее вышел высокий не бритый мужчина. Он, что-то сказал женщине, ничем не показывая свою радость при виде младенца в ее руках и развернувшись, пошел к водительской двери. Женщина, махнула на него рукой и сама, открыв заднюю дверь, села в машину.
Хмарину заранее было жаль, выжившего не смотря на прогнозы врачей младенца.
Покачав головой, Аркадий Иванович зашагал к старенькой буханке, на которой много лет ездил по делам и на вызовы.
-Ну что, Васильич, едем?
Глава 5. Жизнь балует не каждого.
На окраине поселка и, не в самом лучшем из районов, в старой двухэтажке еще хрущевской постройки, было слышно, как из открытого и заляпанного грязными разводами окна, пьяный мужик, горланит тюремную песню.
Здешние соседи не очень отличались от него самого и замечаний по поводу нарушения покоя жильцов не возникало.
Стычки, конечно, были, но в основном по вечерам, выходным и праздникам, когда к этому самому соседу присоединялись его дружки-алкоголики. Бывало дело заканчивалось разборками и вызовом полицейских, а со временем из-за плохой дороги, ни скорая, ни участковый, прибыть вовремя не могли. Такие случаи заканчивались по-разному, случалось, что на не осторожное словцо в ответ был не рассчитавший силу удар, в итоге забрызганные кровью стены и истерические крики таких же пьяных баб. Как правило, заканчивалось это похоронами, больницей или мировой, с тем же количеством выпитого, что и на кануне. Работы давно не было, все кто хотел давно покинули некогда огромный поселок, оставшиеся перебивались, кто как мог.