Надю всё это совсем не радовало.
Но на тот момент больше всего ей хотелось быть рядом со Степаном, те слова, которые он нашёптывал ей на ушко, стоили дорогого.
Надя совсем не скучала по родному дому, несмотря на то, что она оказалась в столь тяжёлых условиях, она чувствовала себя счастливым человеком. Единственное, чего ей хотелось, это любить и быть любимой.
Через месяц её начало тошнить, хотя это было не удивительно, ведь он прошёл столь бурно.
Однажды вечером Степан попросил Надю обратиться к её родителям с просьбой о финансовой помощи.
– Надя, твои родители- состоятельные люди, ты у них единственная дочь, попроси помочь.
– Мне стыдно. Я не привыкла просить, они сами всегда знали, что мне нужно.
– Ну а теперь они не знают. Твой отец всю жизнь был директором универмага, конечно, ему и спрашивать не надо было, что тебе нужно. У тебя всегда было всё самое лучшее: лучшая одежда, лучшее питание, сейчас лучший институт. Ты уже два месяца не посещала занятия, о тебе никто и не спрашивает, позвонила- и сессия закрыта. А мне всю жизнь всё даётся с трудом.
Мать с нищенской зарплатой в шестьдесят рублей, и отёц- простой инженер в НИИ за сто двадцать. Сестра вечно с немыслимыми запросами, хорошо, хоть сейчас замужем. Прожила тридцать лет, не выучилась, в жизни не работала даже месяца. Бедный её муж, ещё и двоих детей ему нарожала подряд.
Эти слова Степана очень напрягли Надю, она не знала, как он теперь отнесётся к её внеплановой беременности, похоже, это совсем не входило в его планы.
– Почему ты молчишь? Что ты совсем меня не слушаешь? О чём ты думаешь? Ты попросишь или мне придётся брать кредиты, закладывать квартиру, ты понимаешь, так мы никогда не вернёмся в город?– было похоже, что Степан разозлился.
– Да, конечно, завтра съездим на почту, я позвоню. Наде даже не пришло в голову спросить, а зачем деньги. Ведь Степан и Пётр Семёнович работали и неплохо получали.
Через неделю родители Нади прислали большую сумму денежным переводом.
Но это нисколько не радовало Надю. Медовый месяц закончился, и начались не просто серые будни, а просто чёрные.
На большом участке с десяток соток они решили посадить овощи. Перекопали трактором, а вот всё остальное приходилось делать вручную, причём, только Наде и её свекрови. Если тётя Люба получала от этого удовольствие, то Надя , напротив. Она и без того чувствовала себя более, чем плохо. Её тошнило, моментами просто мутнело в глазах. Они посадили: картошку, кукурузу, помидоры, огурцы, перец, фасоль. Самое ужасное, что это всё росло без капельки тени, год как назло выдался очень засушливый. Поливать приходилось каждый день. Воду носили вёдрами.
А позже стало ещё веселей, началось время тохи, не успевали они пропалывать один участок, зарастал другой, и так всё лето.
Беременность Нади все приняли как что – то само собой разумеющееся , может потому, что она наступила очень быстро. В отношении Нади не было никакого особого внимания. Свою беременность она представляла как- то иначе, но, по крайней мере, не в поле.
Надя чувствовала свою беспомощность, свою неказистость. Беременность совсем ей не шла. Под глазами появились большие синяки, она сильно поправилась.
Надя была на шестом месяце беременности, но уже так устала от живота, что считала каждый день до родов.
А роды намечались только в декабре.
В середине октября очень резко похолодало. В доме было холодно. Странно было то, что раньше об этом никто не подумал. Вечная лужа под шкафом теперь была ледяной.
Степан целую неделю искал мастеров по кладке печек, ещё неделю они её выкладывали. Наде казалось, что она никогда не согреется.
В декабре Надя родила девочку Елизавету. И на несколько лет утонула в заботах и хлопотах.
Растить ребёнка в таких условиях было совсем не просто.
Глава-4
Под ногами тихо поскрипывал снег. По улице шёл новорождённый человек на вид лет двадцати восьми. Его выражение лица было более, чем напряжённое.
Он шёл на встречу со своей новой, но чужой семьёй. За последний год ему пришлось пережить восемь пластических операции. Каждый день, глядя в зеркало, он видел чужого человека. Единственное, что осталось от Димы, его душа, хотя и от неё остались только слабые разводы – тень. Его любимая женщина предала его, не отвергла ухаживания другого мужчины в первые же дни после вести о его смерти. А теперь и родила ему ребёнка, не расписывая с ним никаких отношений. А ему, которому клялась в своей вечной любви, отказывала в близости. Боль и обида переполняли его душу. Он был зол на весь мир. Теперь он не верил ни в любовь, ни в Бога, ни в чёрта. Он не знал, что движет им в этой жизни, ради чего он живёт. Единственное, что он знал, что он готов умереть и неважно за что. Дмитрий был бесстрашен и безжалостен. Он и не думал, что предательство может так искорёжить его душу.