Просто невероятно, как зал вообще смог вместить эту толпу народа. Десятки людей в великолепных, расшитых золотом и парчой костюмах собрались в нем, чтобы запечатлеть нашу свадьбу. Еще бы! Ведь эта церемония должна была объединить два самых старинных и уважаемых рода: род Кинкея-Фарроу и мой род-Декстро. Таким образом, в результате слияния должен был появиться новый род-Фарродекс. Именно поэтому было необходимо присутствие одного из членов императорского дома, чтобы запечатлеть и подтвердить правомочность такого союза.
Всё творившееся в зале приветственное действо по встрече царственной особы я успел лишь краем глаза подсмотреть через потайную дверь. Поскольку невесту, то есть меня, все могли увидеть только по завершении обряда бракосочетания, на котором, кроме членов наших семей, из посторонних разрешалось присутствие только Принца Ракота.
Служанки неустающими пчелками носились вокруг меня, то и дело поправляя элементы свадебного облачения и изумрудные заколки в волосах, предназначенные для подчеркивания красоты и глубины моих зеленых глаз. Они весело перешептывались и посмеивались, ловко укладывая мои локоны в затейливую прическу и рисуя тоненькими кисточками стрелки по краю моих век. Когда всё было завершено и я, наконец, смог посмотреть на себя в зеркало, то был просто ошарашен. Из зеркала на меня смотрело неземное в своей красоте существо. Легкое изумрудного цвета одеяние выгодно подчеркивало мою стройную фигуру, ноги казались бесконечно длинными в темных обтягивающих штанах, украшенных особым затейливым узором из драгоценных камений и серебристых страз. Мягкие сапожки из змеиной кожи превратили мои ступни в ножки настоящей дюймовочки, в них было удивительно легко и свободно перемещаться. Чему я был несказанно рад, зная, что на ногах мне предстоит провести большую часть церемонии и всего последующего торжества. Лицо… Я не мог понять лицо ли ангела передо мной, или демона-соблазнителя. С одной стороны невероятно прекрасное и непорочное, с другой стороны такое соблазнительное. Изумруды в моих волосах горели потусторонним светом и, казалось, что этими огнями наполнены и сами глаза. С большим трудом я отвел взгляд от отражения в зеркале и кивнул застывшей в ожидании рядом служанке. Она расплылась в довольной улыбке и повела меня через тайный коридор в часовню.
Перед входом в часовню меня ждал отец. Его глаза лучились счастьем, а на губах сияла лучезарная улыбка.
— Ты такой красивый…Прямо как мама, — при воспоминании о покинувшей его супруге, в его глазах блеснули слезы. — Я так горжусь тобой, малыш. Я верю, что с Кинкеем ты сможешь узнать счастье. Как познал его в свое время я.
Взяв меня под локоть, он развернулся и уверенно зашагал к алтарю. Казалось, музыканты только этого и ждали. Стоило нам сделать первые шаги, как из темных неосвещенных углов полилась нежная и удивительно красивая мелодия. Не глядя по сторонам, я шел вперед, ведомый уверенной рукой отца, а сердце бешено стучало в груди, предвкушая и надеясь…
У алтаря отец отпустил мою руку и отступил в сторону, освободив место для шагнувшего ко мне мужчины. Подняв взгляд, я судорожно сглотнул… Кинкей…какой же ты все-таки красивый. Как идет тебе этот строгий, но в то же время необычный свадебный наряд, белый с вставками из бежевого и фисташковых цветов. В твоих устремленных на меня глазах, казалось, застыло небо. И столько в них любви, столько обожания, столько неверия в свою удачу.
— Согласны ли вы, высокородный граф Кинкей Фарроу взять в супруги высокородного прекрасного князя Лиаксиса Декстро? — зычным голосом пробасил стоящий у алтаря священнослужитель.
— Да, клянусь Небом! — голос Кинкея набатом прозвучал у меня в ушах.
— Согласны ли вы, высокородный князь Лиаксис Декстро, взять в супруги высокородного несравненного графа Кинкея Фарроу? — теперь уже эти слова адресовались мне.
— Да, клянусь Солнцем и Луной, — прошептал я слова древнего обряда, коими закрепляли согласие на брак наши предки еще со времен сотворения Мира.
— Во имя Творца, что сотворил все в этом мире, во имя Неба, Солнца и Луны, скрепите же свой союз кровью, — пропел священник, протягивая Кинкею небольшой ритуальный кинжал.
Уверенно взяв лезвие в руку и подняв левую ладонь к небу, Кинкей, не сомневаясь ни минуты, полоснул им по коже, тут же протянув клинок мне. Я повторил за ним действие и наши ладони соприкоснулись, смешивая воедино нашу кровь, и тем самым скрепляя слова древней клятвы. Священнослужитель ударил в гонг. От его вибрации по телу прошла волна и сосредоточилась в ладони. Легкое жжение от пореза сменилось чувством сильного жара, а потом между сцепленных пальцев полыхнула алая вспышка. Все в часовне, включая священника, удивленно вскрикнули. Сам я от удивления раскрыл рот. Отец говорил, что наиболее угодные Богу союзы проходят нетипично, может что-нибудь произойти… вспышка, сияние или резкий звук. Значит, вот так вот… Неужели это была моя Судьба, умереть в одном мире, чтобы возродиться в другом? Этого хотел Бог?
Не разрывая наших сцепленных пальцев, Кинкей притянул меня к себе и прильнул нежным, но настойчивым поцелуем к моим губам. Не в силах сопротивляться, я ответил ему, разжимая губы и впуская его язык. И наши языки сплелись в бешеном танце обоюдной страсти. Он напирал, я поддавался. Он смягчал напор, напирать начинал я. Весь мир сжался в одну точку, а потом взорвался мириадами ярких красок и всполохов, зашумел, забурлил и обрушился на нас. Пытаясь перевести дух, я медленно отстранился от столь желанных губ. На меня смотрели шальные опьяненные страстью глаза моего супруга, его губы лихорадочно блестели, а щеки полыхали румянцем.
«Ну и видок у моего мужа! Я наверное выгляжу не хуже!» — промелькнула мысль, перед тем как к нам подошел отец и начал поздравлять с успешным завершением ритуала.
Я был как пьяный, кровь шумела в ушах. Из того потока слов, что обрушил на нас мой отец, я смог разобрать лишь отдельные фразы: «Невероятно… Судьба… Давно такого не было… Принц…»
«Постойте-ка, Принц?» — я удивленно моргнул и попытался сфокусировать слух и зрение на отце. Но он лишь шагнул в сторону и передо мной появился широкоплечий черноволосый мужчина, облаченный во все черное. От его взгляда меня как будто окатило ледяной водой. Его глаза горели! По-настоящему горели! Как у безумца, как у наркомана, дорвавшегося до своей дозы. И этот полный безумия и неестественного желания взгляд был обращен на меня.
— Поздравляю вас, граф Кинкей, со столь чууудным приобретением в свое семейство, — насмешливо протянул Принц, искривляя свои полные губы в подобии улыбки. — Свидетельствую и запечатлею! - уже на всю часовню пробасил он. — Свидетельствую и запечатлею рождение сегодня нового рода, рода Фарродекс! Береги же свое сокровище, Кин, хорошенько береги, — уже тише, так что его слова смогли услышать только мы двое, произнес Ракот. Его безумные черные глаза еще бесконечно долгий миг буравили меня своим тяжелым пронизывающим взглядом, а потом принц отвернулся и быстрым шагом устремился к выходу из часовни.
Я перевел взгляд на Кинкея… Лицо мужа было мертвенно бледным.
========== Глава 7. Праздник. ==========
Я смутно помню всё то, что творилось в церемониальном зале, после нашего прибытия из часовни. Десятки незнакомых мне людей один за другим подходили к нам, чтобы поздравить со счастливым венчанием. Лица сменяли друг друга, но из всей гущи народа я запомнил только одного человека — Принца Ракота, который периодически устремлял на меня свой пугающий взор. Нельзя было назвать его некрасивым. Нет, внешне Ракот был очень даже привлекателен, если бы не его взгляд. Высокий, статный, холёный, в одежде, украшенной черным золотом и бриллиантами… Лицо его имело правильные черты, с длинным ровным носом, кустистыми бровями и чувственным алым ртом, но было скорее изнеженным, чем мужественным. Ни единой морщинки, ни одного седого волоска - было видно, что за внешностью Принца тщательно ухаживают. Вот только следов порочности и безумия это скрыть не могло. То и дело его лицо искривлялось в недовольной, капризной гримасе, а губы - в надменной ухмылке, завидев которую, находящиеся рядом вельможи тут же, как по команде, спешили склониться в почтительном поклоне.