Вот полетела на пол рубашка, открыв моему взору шикарные широкие плечи с развитыми мышцами. Темные соски маленькими аппетитными бусинками возвышались на рельефной груди. Облизнув один палец, Кинкей медленно провел им от самых губ к шее и дальше…к столь манящему мой взгляд соску. Затем ниже…по кубикам хорошо проработанного пресса и, наконец, палец скрылся за поясом еще не снятых брюк.
Я только и мог, что изредка заставлять себя дышать и сдерживать свои руки, так и норовящие потрогать идеальное тело Кинкея. Сглотнув комок, застрявший в горле, я продолжал наблюдать за разворачиваемым волшебным действом.
А дальше… Дальше белые брюки упали к стройным мускулистым ногам, и моему взору открылось гордо стоящее вверх мужское достоинство моего супруга. Не веря своим глазам и багрово покраснев, я опустил веки, чтобы хоть чуть-чуть успокоить рвущееся из груди сердце.
— Не бойся… Открой глаза, — услышал я бархатистый голос моего Кея. — Смотри на меня. Всё это теперь принадлежит тебе. И только тебе.
Подчинившись, я снова открыл глаза. Но только лишь для того, чтобы подавиться судорожным вздохом. Опустившись на кровать на колени и медленно передвигая руками и ногами, ко мне подползал сам Мистер Порок. И столько желания и страсти было написано на его лице, таким диким огнем горели его глаза, что я чуть не лишился чувств от вновь подступившего и охватившего меня возбуждения. Мой маленький “друг”, что еще мгновение назад спокойно отдыхал у меня на бедре, заинтересованно приподнялся, смущая и загоняя меня в краску еще больше.
— О-о, — гортанно произнес супруг. — Я смотрю, кто-то очень рад меня видеть.
И, изогнувшись кошкой, он осторожно провел щекой по моему естеству.
— О Боже, — снова непроизвольно вырвалось у меня. — Что ты творишь? Я сейчас еще раз кончу, даже не притрагиваясь к себе!
— Малыш, какой же ты у меня чувствительный, какой невинный. Моя ласка еще так безобидна… Но ты привыкнешь, распробуешь и возжелаешь еще… Даю слово. — И вновь эти развратные губы накрыли мои, а тело ощутило тяжесть и тепло опускающегося на него супруга.
Не в силах перебороть волну охватившего наслаждения, я застонал в нежно ласкающий меня рот. — Хочу тебя. Безумно хочу… Но…
— Что «Но», малыш? Скажи мне, я ведь тебя не обижу, — тихо и успокаивающе прошептал Кинкей мне на ухо. — Скажи, чего ты боишься, — его горячее дыхание опалило мою шею, заставляя приподняться каждый волосок.
— Я никогда не был ни с мужчиной, ни с женщиной…Я не умею, — признался я, краснея еще больше.
— Это поправимо. — И на покрасневших от поцелуев губах моего супруга вновь расцвела обольстительная улыбка. — Я научу тебя. Не бойся. Когда по-настоящему любишь, это совсем не больно.
— Хорошо, — решил поверить я, доверившись его обещанию. — Только будь осторожен. Ты большой.
Блеснув от удовольствия глазами, Кей покачал головой: — Ты мне льстишь…
«Да уж лучше бы льстил, а то ведь так и порвать меня можно», — испугано пискнуло подсознание.
Словно прочитав мои мысли, Кей приподнялся на локтях и потянулся к прикроватной тумбочке, быстро открыл маленький ящичек и чем-то зашуршал внутри.
— Ты чего, — внезапно испугался я.
— Спокойно. Не бойся, — вновь нежно прошептал он мне на ухо. - Мы ведь не хотим, чтобы тебе было больно. Для нашей первой ночи я кое-что подготовил.
И он продемонстрировал мне маленький флакончик темного стекла.
— Что это? — вопрос сорвался сам собой.
— Специальное масло из цветков эррисов, приготовленное специально для тебя нашим целителем. Оно заберет неприятные ощущения от нашего первого раза и оставит тебе только удовольствие. Позволишь? — два кусочка неба в его глазах смотрели, казалось, в самую душу и ждали моего ответа, как приговора.
— Да, — лишь смог обронить я.
Опустившись на колени между моих раздвинутых ног, Кей запустил пальцы в заветный флакончик, а после дотронулся там, где меня ещё ни разу никто и никогда не касался.
Я судорожно сжался, боясь боли от первого проникновения. Но ее не было. Мягкий теплый палец нежно скользил по моей дырочке, не стремясь проникнуть внутрь.
— Расслабься…пожалуйста…доверься мне…Я не обижу, не предам. Я — твой, как и ты - мой. Поверь мне и впусти меня, — шептал мне Кинкей.
И я поверил и впустил… И тут же ощутил его проникновение. Но боли по-прежнему не было. Было лишь непонятное пока ощущение наполненности и скольжения внутри меня.
— Умница, хороший мой. — Слова супруга опалили меня как будто изнутри.
Вслед за одним, вскоре проскользнул второй палец, а после и третий.
— Ха-а, ха-а, — не мог сдержать я стоны, мотая разгоряченной головой из стороны в сторону. — Кей, Ке-ей! — вскрикнул я, когда беспощадные пальцы супруга нащупали внутри меня некую точку и бережно надавили. — Что это? Я не могу больше! Я словно горю!
— Это - твой маленький секрет, который наконец открылся мне. Позволь мне любить тебя. Можно? — и вновь полные надежды и обожания глаза Кинкея воззрились на меня, обрушивая на меня небо.
— Да, да-а, — слова срывались с губ. Но были услышаны и поглощены жадным поцелуем.
Кинкей опустился между моих ног, и я ощутил легкий толчок, а потом осторожное проникновение. Но ожидаемой боли по-прежнему не было.
— Я люблю тебя. Поверь мне. Люблю тебя, — простонал он в мой истерзанный рот.
— И я… я тоже, Кей.
Дойдя до упора, его бедра на мгновение замерли и двинулись в обратный путь.
— А-ах, — не смог сдержать я стона. — Да-а, еще…
Я уже не осознавал, что кричали мои губы и о чём я умолял.
— Пожалуйста, еще… Вот так… Сильнее…
И Кей двигался, проникал в меня еще и еще, всё глубже и глубже, с каждым толчком принося лишь удовольствие. Постепенно ритм нарастал, а толчки становились сильнее, пока не переросли в бешеный ритм.
Я метался и плакал под ним, о чем-то умолял, чего-то просил. Сам не помню чего. Только помню неистовый жар, внезапно охвативший все мое тело. Изогнувшись дугой, я выплеснулся себе на живот, пачкая своим семенем и тело любимого.
— А-а, — рвалось из моего пересохшего горла.
Содрогаясь от оргазма, я сжал плоть любимого в себе.
— Да-а! — не смог сдержать крика Кей, проникая в меня до упора и изливаясь глубоко внутри. — Да, да-а…— продолжало срываться с его обессиленных губ.
Стараясь не придавить меня своим немалым весом, Кей приподнялся на локтях и, проведя ладонью по моему разгоряченному и мокрому от пота и пролитых слез лицу, нежно улыбнулся:
— Спасибо. Спасибо тебе… Я так тебя люблю.
Полностью обессилев, я смог лишь глупо улыбнуться в ответ. Глаза слипались, голова нещадно кружилась… И не в силах больше сопротивляться нахлынувшей неге я погрузился в сон.
========== Глава 10. Утро. ==========
Открыв глаза, я обнаружил себя в крепких объятиях мерно посапывающего рядом мужа. Стараясь не потревожить его чуткий сон, я осторожно выбрался из плена его рук и, откинув одеяло, пошлепал босыми ногами в сторону «тайной комнаты». Тихо притворив за собою дверку, я с тоской уставился на свое отражение.
«Да-а, видок еще тот! Прямо жертва детского насилия», — хмыкнуло мое подсознание. Но не согласиться с доводами внутреннего голоса я не мог: все мое тело, особенно шею, украшали многочисленные синячки и засосы, а подпухшие губы красноречиво говорили сами за себя. Но глаза… Глаза были наполнены светом, довольными, хоть и очень усталыми. Безуспешно попытавшись пятерней привести свою шевелюру в божеский вид и грустно вздохнув, я просунул ноги в специально оставленные догадливыми служанками тапочки и проковылял по специальному ответвлению за шкафом в ванную комнату.