Не добившись ответа, графиня все-таки потрудилась обернуться.
Страшная старуха исчезла. Вместе с метлой.
Откинув назад черно-белый локон, девушка постаралась не забивать себе голову ерундой. Проблемы у нее и так были, к тому же куда более серьезные, чем ведьма с мерзким голосом и метлой. Поди, нарочно восвояси убралась, чтобы на собственную казнь не угодить. Даже у нее есть капелька здравого смысла.
А по витражному окну забарабанили крупные капли дождя. Струйки воды наперегонки побежали по цветному стеклу, яркая вспышка молнии окончательно отрезвила Анну-Марию, и графиня, выпрямив спину, направилась обратно. Сначала по темному коридору, затем мимо кабинета отца, не остановившись напротив дверей. Даже в глаза родителю не хотелось больше смотреть. Казалось, от любящего отца осталась лишь холодная оболочка. И опять же… почему?
Углубившись в мысли, девушка сама не заметила, как оказалась в своих покоях. Потрескивали поленья в камине, свечи на люстре горели. В этот раз ее ждали, но ведь это прямая обязанность слуг — сделать так, чтобы графиня в своих покоях чувствовала себя максимально уютно, особенно в это время года.
Миниатюрная девчушка крутилась возле расписных ваз у дальней стены, обмахивая те маленькой метелочкой для пыли. Напевая что-то под нос, служанка даже не заметила возвращения своей госпожи.
Какая наглость!
— Эй! — громко окликнула ее хозяйка комнаты, хлопнув дверью так, что картины на стенах задрожали.
Девчушка подпрыгнула, резко обернулась, задев одну из дорогих ваз локтем.
Бдзынь!
Расписные осколки брызгами разлетелись во все стороны. Фарфор. Тончайшая работа за мгновение обратилась кучкой мусора. А ведь эту вазу, именно эту, графиня Понтилат приобрела в одном из интереснейших путешествий по королевству.
— Ты… — сквозь зубы процедила Анна-Мария, надвигаясь на служанку, испуганно зажавшую рот руками. В сапфировых глазах вспыхнул праведный гнев, с каждой секундой грозившийся вырваться наружу и принять вполне физическую форму.
Окна в покоях опасливо задребезжали.
— Госпожа, госпожа… — проблеяла маленькая криворукая мерзавка, пятясь к стене. — Простите, прошу вас! Я не хотела, не хотела…
— Да как ты?!.. — сжала графиня кулаки. — Да я!.. Да на эшафот!..
«…без суда и следствия отправляла людей на казнь за малейшую провинность, кидала жестокие оскорбления прямо в лицо не испытывая муки совести…», — молотом по наковальне врезался в голову Анны-Марии старческий голос.
А девчушка тем временем, уткнувшись спиной в непреодолимую преграду в виде каменной стены, медленно сползла по ней вниз, прикрыв дрожащими руками лицо.
Хозяйка покоев скривилась. Сердце пропустило удар, а образ морщинистой старухи, метущей пол, возник перед ее глазами настолько явно, будто та находилась здесь. Поглядывала на юную графиню исподтишка, посмеивалась и продолжала мести. Продолжала мести, как ни в чем не бывало.
Преодолев расстояние между дверью и стойкой с дорогими предметами декора, девушка присела, подобрав шелковый подол. Взяла один из мелких осколков в руки, покрутила его, хмыкнула. Затем переместила взгляд на трясущуюся у стены служанку, уже молившуюся Создателю тихим шепотом.
— В конце концов… — нарочито медленно протянула Анна-Мария, бросая осколок к остальным, — …ваза — всего лишь ваза. Убери. И можешь быть свободна.
В два счета девчушка убрала все осколки, пока графиня наблюдала за процессом, сидя на диванчике у камина и по-хозяйски закинув ногу на ногу.
И в самом деле, пора бы уже поумерить пыл. Пусть и приходится тяжело, но рано или поздно Анна-Мария найдет ответы на интересующие ее вопросы. Даже если придется перевернуть дворец с ног на голову, она это сделает, лишь бы докопаться до истины.
Взяв с резной тумбочки чашечку чая, поднесла ее к губам. Аромат бергамота приятно защекотал ноздри. Слуги помнят вкусы своей госпожи. Собственно, а с какой стати они должны были забыть их? Даже смерть хозяйки не является серьезным поводом для этого.
— Нет, госпожа! — крик той, что безжалостно разбила одну из любимых ваз графини, отвлек девушку от того, чтобы сделать первый глоток. — Госпожа, чай, он… — Едва ли не вприпрыжку подскочив к Анне-Марии, девчушка аккуратно взяла чашечку из ее рук. — Он… остыл. Уже давно здесь стоит, дожидается вас. Я сделаю новый.
— Хорошо, — великодушно кивнула знатная особа, отворачиваясь к камину.