Но все вернулось на круги своя, как только парень, придвинувшись чуть ближе, перешел к изучению спины. Снизу вверх, от талии к затылку. Зима внутри графини Понтилат прекратила свое буйство, уступив место поздней осени. Такой же, что пестрела сейчас за окном яркими багряно-золотыми красками. Прохладно, но вполне терпимо.
Пальцы некроманта побежали по копчику, осиной талии. То скользя, то останавливаясь и прощупывая энергетику на наличие чужеродных вмешательств.
Но то, что искал, обнаружил только под левой лопаткой. Изо рта вырвалось облако густого пара, пальцы вновь онемели, однако, сделав над собой усилие и напитав энергетический сгусток собственной магией, брюнет наконец-то увидел то, что до сих пор увидеть было невозможно даже ему.
— Жжется, — стиснув зубы, прошипела Анна-Мария, а ведьмак лишь убедился в своей правоте.
— Терпите, — чуть более мягко, чем сам того хотел, попросил он. — Я должен увидеть плетение. Сплошной ком энергии ничего нам не даст. — Повернитесь спиной. Да, так.
И он увидел. Увидел небольшую корону под левой лопаткой графини, заключенную в печатный круг — границу плетения. Символ королевской власти украшал единственный мерцающий камень.
«Один из семи», — догадался Азуса, взглядом изучив печать и заприметив еще шесть небольших углублений, расположенных на равном отдалении друг от друга.
— Вот только что всё это значит?.. — вслух спросил он сам себя. — В чем смысл этого проклятья?
— Я знала, что отец с королем отвернулись от меня не просто так, — сделала девушка свои выводы с реакции некроманта. — Это всё та ведьма со своими глупыми сказками. Это она прокляла меня.
— А я не так уверен в этом. Почему же отношение Дориана к тебе не изменилось, если проклятье на всех действует одинаково? Почему оно обнаружилось после твоей смерти? И как твое убийство с ним связано? Кто его наложил? Какова была его цель? И почему твоя энергетика?.. А впрочем, — остановил поток вопросов Азуса, — я всё запомнил. — Перекачка энергии прекратилась, и печать в виде короны с драгоценными камнями испарилась так же внезапно, как проявилась. — Нужно спросить у Эмильена и отталкиваться будем уже от его слов.
— Ты так много надежд возлагаешь на мальчишку, — не удержалась от едкости Анна-Мария, резко отстранилась и поспешно вернула корсет на законное место.
— Потому что этот мальчишка — ходячая академическая библиотека. А мы трое — твой единственный шанс вернуть свою жизнь в прежнее русло. Нравится тебе это или нет.
Глава 8. Приворотное зелье для ведьмака
Утро Анны-Марии добрым не было по той простой причине, что в каждый ее сон умудрялась проникать страшная старуха и раз за разом пересказывала одну и ту же глупую сказку. Графиня непроизвольно выучила сказку про Грязнавку слово в слово, и мысли иные теперь категорически отзывались проникать в голову.
А еще Азуса ничего не рассказал ей про проклятье, как и Эмильен. Пошушукались в уголке и решили, что подробности девушке знать не требуется. Или же ей нельзя знать подробности? Что-то может пойти не так? Что же, если от знания этого проклятья может зависеть сохранность ее второй жизни?
Вся троица встретила графиню Понтилат, когда та уже приняла утреннюю ванну, переоделась и была готова к завтраку, а затем и к новой встрече с отцом. Нельзя пускать всё на самотек. Следует разобраться самостоятельно в причине его неприязни к единственному ребенку. Ребенку, который всегда гарантировал сохранение традиций. Место Понтилатов — на троне, место Готтьеров по праву завоевателей — тоже. У графа — дочь, у короля — сын. Всё сходится, но кто-то или что-то всеми силами пытается разрушить равновесие королевства.
— Доброго утра, графиня, — поприветствовал девушку Азуса, как только та вышла за двери своих покоев.
— Можно обойтись, — махнул Марло рукой.
— Госпожа, — низко склонил голову Эмильен.
— И вам не хворать, — задрала особа подбородок и без лишних церемоний застучала каблуками по каменному полу коридора.
— Нам следует начать работу над ритуалом по избавлению от предсмертной амнезии, — напомнил ей брюнет, поравнявшись.
— Позже, — лаконично ответила ему графиня. — Сейчас мне нужно разобраться с проблемами насущными, а уже потом заняться делами второстепенными.