- Извините, ваши родители не смогли прибыть, - он подошел к монашке и протянул мешочек, скорее всего не пустой, а с деньгами, - миледи, где ваши вещи?
- У меня их нет, давайте уже уедим, - я не стала с собой брать вещи, даже тот дневник, пусть прошлое остается прошлым.
Из окна кареты увидела ту самую девочку качающиеся на качелях, скоро мы должны были выехать за купол. В куполе образовался проход, а за ним густой лес, значит, степь была вовсе иллюзией.
- Удивлены? – улыбнулся мужчина, - мы создали купол и иллюзию для вас, чтобы вы не сбежали.
Значит до того как попасть в монастырь, я пыталась сбежать. Мне было десять лет, когда я узнала, что меня выдадут замуж?
- Я напомню, вам было тогда лет так пятнадцать, - снова разговариваю вслух, это надо прекращать, - а сбежать вы решили от мачехи, ваша мама умерла, когда вам было лет десять. Странно, что это вы не помните.
Надо поменьше думать, а то вызову подозрения, как начнут копать и узнают что я не та, за которую себя выдаю.
Так нужен план побега, а он у меня есть?
- Можно остановиться?
-Зачем?
- Ну… это, как же сказать? – я кивнула вниз, - мне нужно выйти срочно.
- Так бы и сказали, что вам нужно в отхожее место, - он постучал тростью по крыше и карета остановилась.
- Спасибо, - по правде мне совершенно не хотелось в туалет, я повернулась назад, за мной шли, - вы будете подглядывать за девушкой?
- Нет миледи.
- Тогда не идите за мной.
Я шла медленно, зашла за дерево, выглянула, гвардейцы стояли на месте. Присела и поползла, это было плохой идеей, передо мной проползла змея. Змей я боялась до ужаса, ладонью закрыла рот, стараясь не заорать. Как только она исчезла из поле зрения, поползла дольше, решила, что уже достаточно, встала и побежала. Убежала не далеко, в плечо что-то кольнуло, и я опять потеряла сознание.
Глава 3.
Пробуждение было тяжелым и каким-то болезненным. Если бы у меня был богатый опыт употребления алкоголя, то я бы приняла это состояние за похмелье. Однако алкоголем я никогда не злоупотребляла, и сравнивать мне было не с чем. Впрочем, такой вывод был бы совершенно не верен. Накануне вечером я точно ничего не пила. Но мне все равно было плохо. И никак не удавалось окончательно проснуться. Словно что-то держало меня в липкой дымке полудремы. Я уже осознала, что сплю, и вот-вот должна проснуться, но сознание еще было затуманено. Такое состояние, когда вроде бы связная мысль делает какой-то непонятный фортель и превращается в совершенно бредовые видения, и ты не всегда можешь осознать разницу.
Так я промучилась какое-то время. Наконец мне удалось проснуться. Со мной еще никогда такого не было, чтобы пробуждение давалось с таким трудом, и я здорово испугалась. Поэтому, когда все прошло, я еще долго лежала, опасаясь открыть глаза. Тем более что головная боль и какая-то слабая, но очень неприятная тошнота, до сих пор присутствовали. Я попыталась припомнить, что же вчера такого делала, что мне сегодня так плохо? И испугалась еще сильней. Я не помнила. Вообще не помнила вчерашнего дня. Может быть, именно поэтому, когда я обнаружила, что проснулась не в своей постели, это меня шокировало куда меньше, чем должно было.
Некоторое время, в полной панике я пыталась сообразить, что происходит, но вскоре поняла, что это совершенно бесполезное занятие. Тогда решившись, я, наконец, открыла глаза. И задохнулась от изумления. Если в какой-нибудь книге я читала, что кровать похожа на аэродром, то я считала это художественным преувеличением, но сейчас мне на ум пришла именно эта фраза. Кровать была действительно огромна, а на ней упругая перина, пуховое одеяло и подушки в оборочку. И все это накрывал пышный балдахин нежно-кремового цвета в кружевах.
-Ничего себе... - беззвучно прошептала я и недоверчиво пощупала занавесь балдахина. Если бы у меня не так болела голова, я бы подумала, что это все еще продолжается сон. А так и щипать себя не пришлось.
Я осторожно приподнялась, стараясь не беспокоить гудящую голову, откинула тяжелое пуховое одеяло. Тут должно быть зеркало, то, что было в монастыре, полностью я себя так и не разглядела в нем. Мне очень захотелось увидеть, как же выглядит все остальное. Меня в школе постоянно дразнили Страшилкой. И как любая девушка я, конечно, хотела исправить все свои изъяны. Даже когда делала вид, что смирилась, но все равно тайком мечтала, что было бы, если бы у меня было другое красивое тело. Я откинула занавеску балдахина и торопливо соскочила с кровати, забыв даже о головной боли и тошноте. Почти не обратила внимания на роскошно обставленную комнату, лихорадочно разыскивая зеркало. И нашла, здоровенное, больше человеческого роста, в массивной золотой раме. Я увидела свое отражение и вновь впала в прострацию.