Девочка не знала и никогда в будущем не узнает, о чём тогда шёл разговор, к чему он привёл, и как изменил жизни граждан Купола.
Тем более она представить не могла, что через 20 лет влюбится в сына этого рыжеволосого незнакомца, улыбнувшегося ей и через несколько минут скрывшегося за дверью вместе с отцом.
***
Он никогда не хотел быть один. С её появлением перестал.
Теперь Конлей не хотел остаться в одиночестве вновь.
Пустота в голове. Всегда так. А ведь столько хотелось обдумать. Понять. Решить. Может, даже сделать.
Мысли рождались днём, а ночью растворялись в пустоте.
Бедный мальчик. Эндрю мог умереть из-за его глупости. Наивности. Трусости. Разве так он должен давать ему уроки?
Нет. Это был урок самому Конлею.
Завтра снова просыпаться. Не тяжело идти на работу. Не тяжело делать выбор. Не тяжело даже снова кого-то убить.
Тяжело просыпаться. И засыпать, осознавая, что разбудят тебя не лучи солнца, а холодный свет ламп.
— Я убил. Николь, я убил Скарлет, — шептал Конлей. — Питер ведь знает. Каково ему теперь будет умирать?
Николь спала. Только её сопящее дыхание у него на плече давало знать, что он сам всё ещё жив. Что темнота не поглотила его полностью.
Темнота. Густая. Нагнетающая. Обволакивающая.
Но не являющаяся причиной пустоты.
Конлей прожигал чёрную материю пространства огоньком тлеющей самокрутки.
На прикроватном столике лежал вскрытый конверт и красная зажигалка.
***
3 глава
Накануне Правительство выпустило приказ об уничтожении произведений очередных авторов. Николь Уайт, работающей в Государственном Архиве, всегда было тяжело смотреть на сжигание книг. Пусть некоторые из них она не видела даже в глаза, многие часто перечитывала ещё во время учёбы.
С каждым годом нового творчества становилось всё меньше и меньше. Молодых авторов не появлялось, а старые произведения, потерянные в беге времени или меняющихся нуждах и представлениях людей, были вынуждены стираться в пыль на полках Архива. Или, в участившихся в последние годы случаях, погибать в огне.
Приходя на работу после публикации таких приказов, Николь не находила себе места. По крайней мере до того момента, как в Архив не приходил один из Смотрителей, обязанный проследить за исполнением. Тогда уже было не до тоски.
Николь сидела за письменным столом и перебирала сомкнутые в замок пальцы уже на протяжении, как минимум, получаса. Она то и дело посматривала на входную дверь в надежде, что человек из Отделения по Надзору скорее избавит её от тоскливого бездействия.
Разве её волновала судьба ветхих книг, совсем ненадолго переживших своих создателей и, так же, как и они, постепенно уходящих на вечный покой? Совсем нет.
Засмотревшись в потолок, она не заметила вошедшего в здание человека в капюшоне. Только услышав тяжёлые, но быстрые шаги, Николь обернулась. Конлей снял капюшон и окинул её взглядом.
«Опять поругался с кем-то на работе, чтобы прийти сюда», — догадалась девушка.
Конлей, вероятнее всего, предугадал её размышления.
— Начальство уже смирилось с тем, что отдавать задания по Архиву надо мне.
Николь грустно улыбнулась своему упрямому молодому человеку. Тот же, нахмурившись, положил на стол бумажку с именами, которым было суждено исчезнуть.
— Помочь найти, или сама справишься?
Через четверть часа стараниями Конлея и Николь на заднем дворе Архива лежала сравнительно небольшая кучка книг, большая часть которых была написана ещё до Купола. Николь удивляло, что их не уничтожили сразу после постройки. Очевидно, предавать огню культурные ценности прошлых веков изначально не входило в планы Правительства.
Конлей вылил на книги баночку какой-то жидкости, выданной ему на работе и посмотрел на Николь. Она вынула из кармашка красную зажигалку и протянула ему.
— Не боишься, что найдут? — обеспокоенно, но с небольшой улыбкой спросил Конлей.
— Нас здесь не осматривают. Всё лучше, чем держать её в квартире, за которой постоянно наблюдают.
— Никки, за квартирами Смотрителей не ведётся слежка. Её и за обычными гражданами редко устанавливают. Я тебе уже рассказывал.
— А ты уверен, что начальство и вам не врёт? — Николь спрашивала скорее с грустной усмешкой, чем всерьёз. — Уверен, что ради сохранения своей власти, они не пойдут на такое?
Конлей покачал головой и добавил: