Теперь же, когда Конлея повысили до начальника спецотряда, в его работе должно было остаться меньше рутинной работы с бумагами. С одной стороны, это означало увеличение зарплаты. А с другой, он отдал бы многое, лишь бы реже присутствовать на арестах.
Смотрители не имели права увольняться. Да и он вряд ли смог бы заниматься чем-то другим.
Конлей наконец собрался с вновь одолевшими мыслями и вышел в атриум Отделения. Там его уже ждали несколько коллег, разговаривающих с Эндрю, которого накануне выписали из медцентра. Увидев учителя, тот с улыбкой подбежал к нему и пожал руку.
— С повышением, мистер Райан!
Конлей сдержанно ответил на рукопожатие.
— Давай уже перейдем на «ты». Всё-таки я больше не твой наставник.
Конлей Райан не без доли гордости окинул взглядом ученика. К счастью или глубокому сожалению, уже бывшего.
***
Эндрю пытался смириться с тем, что и сам стал смотрителем. Рана на животе уже не болела, но шрам точно будет напоминать ему о том, какой ценой даётся спокойствие. Конлей всегда говорил о его важности. Спокойствие — единственное, что теперь могло быть нужно человечеству.
По пути к Фабрике он вновь внимательно рассматривал лицо наставника. Беспомощно надеялся, что Конлей ещё мог его чему-то научить, дать полезный совет… Но, когда тот на него оглядывался и когда Эндрю перехватывал этот взгляд, он понимал, что дальше ориентироваться придётся самому.
Он уже вполне осознавал все вещи, которым учил его несколько лет наставник.
Оставалось жить. Действовать.
Но достаточно ли было ему того, что он знал? Знал ли он хоть что-то?
Когда они в окружении ещё нескольких смотрителей вошли в здание Фабрики, Эндрю, осмотревшись, поймал себя на разного рода мыслях.
Здесь большая часть людей проводит большую часть своей жизни. Добывая жизненно необходимую энергию. Создавая свет.
Пока наставник пытался провести небольшую экскурсию по электростанции, показывал приборы и рассказывал о различных показателях редких установок, Эндрю пытался отбиться от странных образов, возникающих в голове.
Разве может быть плохим то, что люди работают здесь? Исходя из логических соображений, конечно же нет. Даже не исключая её важности, работа на Фабрике казалась Эндрю пугающе неестественной.
Люди трудились здесь днями напролёт и не считали это чем-то особенным. Некоторые из них, как и сам Эндрю, были убеждены в собственной важности. Вероятно, у большинства из них не оставалось времени на семью, если она была.
Они с наставником прошли в зал, где непосредственно проходила работа. Должна была проходить, ведь сейчас люди почему-то столпились и будто кого-то слушали.
Наставник остановился, нахмурился и знаком приказал Эндрю отойти. Как на заданиях.
— Граждане, назовите причину вашего бездействия, — сейчас в голосе командира Райана явно звучало беспокойство. И всё равно он держал себя, пытался быть как можно более убедительным. Эндрю восхищался им.
Услышав голос смотрителя, их бывшего начальника, рабочие будто слегка запаниковали. Некоторые разошлись, но остальные по-прежнему стояли в толпе. Через минуту из неё вышел человек, на вид вполне молодой.
Почему-то в этот момент Эндрю понял, что именно ему казалось странным. Люди работают в тяжёлых условиях, чтобы получать свет. И всё равно почти его не видят, потому что фактически живут на фабриках. Да и сам факт того, что свет требовал непосильного труда… Эндрю тряхнул головой. Эти мысли были слишком странными. Ненормальными.
Он взглянул на наставника. Тот подошёл к молодому рабочему и о чём-то с ним разговаривал. В чём-то убеждал.
В один момент на лице парня в рабочем комбинезоне проскочила тень неуверенности. Потом удивления. После он что-то сказал наставнику. Наверное, извинился.
Через несколько минут все рабочие вернулись на свои места. Конлей с напряжённым видом подошёл к бывшему ученику.
— Они решили устроить стачку из-за ареста Мэтьюза, — тихим голосом начал Конлей. — Помнишь ту женщину, что оставила тебе шрам? Её муж был кем-то вроде бригадира на этой Фабрике. Конечно же они не знали, что он торговал наркотиками. Даже я не знал.
Он сглотнул слюну и обернулся на рабочих, будто выискивая кого-то.
— Может те, кто покупал, знали, но этих арест наверняка вдвойне не обрадовал, — предположил Эндрю.
— Верно. Но если б не этот паренёк, остальные бы даже не подумали устроить забастовку. А если бы и подумали, никогда не смогли бы решиться. Молодым всегда… — на этом моменте в его глазах будто что-то проблеснуло, а он сам на секунду запнулся. — Всегда хочется всё изменить.