Он убрал зажигалку в карман и взглянул на сегодняшнюю кипу досье, начиная вечернюю церемонию. Нельзя сказать, что Альфред с какими-то новыми ощущениями пролистывал все эти тонкие папки, не отличающиеся друг от друга. Разве что, имена их обладателей, пока что ещё живых, в этот раз вгрызались в мозг куда чётче.
Следующая папка…Конлей Райан. Альфред приметил совсем необычное имя. Идентификатор 300042. Нарушение Порядка №5. Убийство.
Зрачки Альфреда округлились. Дела по таким серьёзным нарушениям редко попадали в его руки. Чаще всего до суда даже не доходило. В графе «примечания», также столь редко заполняемой, была написана короткая фраза.
«Добровольный донос на самого себя».
Альфред даже вздрогнул от неожиданности. Он видел подобные случаи. И каждый раз они вызывали у него смешанные эмоции и лёгкий шок.
Нет, Альфред мог понять этого человека…как и многих других. Но от этого не было легче. Это лишь подтверждало его догадку. Люди в абсолютно преобладающем большинстве случаев идут по пути, более лёгком для них самих. Каждый может лишь понять, что это естественно. Альфред понял.
Судья даже не заметил, что это досье было последним. Он аккуратно, словно боясь нарушить какую-то хрупкую деталь этого вечера, подровнял башенку из тонких папок и с непонятным благоговением присел обратно на кресло. Уличные лампы должны были вот-вот погаснуть и оставить Альфреда в кромешной темноте, наедине с фантомами его мрачных, нагнетающих мыслей, витающих в столь же кромешной пустоте сознания. Мыслей, лишь ухудшающих моральное состояние, и не приводящих ни к каким выводам. На что-то более осмысленное Альфред сейчас был не способен. Да и был ли когда-то?..
Каждую ночь один и тот же сон. Судья никогда не понимал его, и не стремился к этому. Мало кто придаёт должное значение таким вещам, как сны. Хотя иногда в мире грёз можно обнаружить куда больше смысла, чем в жизни наяву.
Один и тот же сон. Простейший, как большинство истин мира. Короткий, словно у его творца было ограничен сонный хронометраж. И в то же время донельзя странный и непонятный.
Коридор. Пустой и без малейших признаков жизни. Длинный, словно магистраль, ведущая куда-то далеко. Туда, где будет лучше. Туда, где будет спокойно душе.
А потом вспышка. И гробовая тишина.
Продолжения Альфред никогда не видел.
Забавно. Времени перед последним заседанием судья просто не замечал. День просто начинался и проходил в одних и тех же красках. С одними и теми же мыслями. А может быть, и отсутствием всего этого. Просто потому что судья не хотел обращать внимание на всё это. Во избежание очередных депрессивных мыслей, избавления от которых не было.
Агрессивная система, созданная Правительством, поставила прогресс в тупик. Люди уже не были способны мыслить творчески и подходить к делам с амбициями или креативностью. Превратились в бездумных рабочих, по сути напоминая муравьёв с их стадным инстинктом, но слаженной физической работой. Хотя во многом мы не отличались от животных и до создания системы Купола.
С минуты на минуту в зале должен был появиться человек со странным именем, на досье которого Альфред ещё вчера обратил внимание. Конлей Райан, сдавшийся в руки службе контроля и обвиняемый в убийстве. Совесть вынудила его принять такое решение? Как бы то ни было, это в любом случае не смогло бы спасти его жизнь от единственного возможного приговора.
Двери наконец распахнулись. Не нужно было яркого освещения, чтобы разглядеть эти золотисто-рыжие волосы и отливающие изумрудом глаза.
Воздух застыл в глотке судьи, когда их взгляды встретились. В отличие от первой встречи, сейчас эти глаза горели словно искры, а на лице зияла безумная ухмылка. По коже пробежали мурашки. Судья вспомнил тот день. Конлей Райан. Это он тогда пересёкся с Альфредом в коридоре больницы. Это он убил главного врача. И отложил смерть Альфреда.
–Всем встать, – судья был потрясён до мозга костей вполне ожидаемой, но от этого не теряющей своей неожиданности встречи, – суд идёт.
Он приподнялся с кресла и нервно сглотнул слюну. Хотя с чего бы это? Нужно успокоиться, ведь ничего особенного сейчас не происходит… Пожалуй.
После того как все опустились в кресла он снова продолжил свой монолог с неким трепетом в голосе.
–Подсудимый Конлей Райан, – губы особенно тряслись на этих словах, из-за чего могло показаться, что судья начал заикаться, – обвиняется в нарушении Порядка №5,– он снова сглотнул слюну, – убийство гражданского лица.
Альфред посмотрел на сидящих в зале. Их ничуть не смутило столь тяжёлое по сегодняшним меркам преступление. Их никогда ничего не смущало и не волновало, они лишь покорно слушали и поднимали свои задницы с кресел, когда это требовалось. Довольно странная работа. Как и у прочих актёров театра абсурда.