Порядок в лагере противника восстановился только к обеду. Ночной обстрел получился даже лучше, чем предполагалось. Вражеская армия отошла дальше от реки. Застучали топоры, оглашая, казалось весь Озерный край о том, что строятся плоты и катапульты. В этот день и следующий штурма не было, да и мы не нападали.
Через два дня утро началась с того, что в оду упал камень, не долетев до берега где-то с пяток метров. Потом еще один и еще. А через час все камни попадали в стену. Мы не отвечали, по моему замыслу нужно было, чтоб стену они все же разрушили, но не сразу. А так ночью мы опять им устроим «веселую» жизнь.
В полночь один корабль подошел к берегу и с него в сторону катапульт устремился рой горящих стрел. Гоблины хорошо видят в темноте, но все же не так далеко как днем. Вот и пришлось изощряться с кораблем. Когда все семь катапульт были освещены, воткнувшимися в них зажженными стрелами, в дело вступили расчеты баллист и требушетов. В эту ночь лагерь противника довелось испытать на себе еще и сюрприз — горшки с горящим маслом.
Через два дня люди не только снова возобновили обстрел, но и еще попробовали штурмовать стену. Обстреливать плывущие плоты я запретил, так как их было не так уж и много, и мы вполне сможем отбить атаку. Так и вышло, стену люди штурмовали без энтузиазма. Когда мы опрокинули с десяток лестниц, враг отступил.
Еще неделю продолжалась вся это канитель, пока однажды при попадании очередного камня в стену не появилась трещина. Вот тогда катапульты противника заработали с удвоенной силой.
Гоблины все это время недоумевали, почему я позволяю врагу рушить с таким трудом возведенную ими стену. Я лишь отмалчивался и давил авторитетом, что так надо. Потом все поймут. Все население уже давно было переправлено за вторую линию обороны, коей являлась такая же стена, находящаяся на расстоянии дневного перехода от первой.
Вместе с населением переправили большую часть катапульт и разобрали все жилища, за исключением каменных. Все находящееся на складах так же было вывезено, оставили только несколько обозов с месячным пропитанием.
Когда рухнул кусок стены, я глубоко вдохнул, а потом тихо выдохнул. Начинался самый опасный этап моего плана. Противник в этот день не решился на штурм, а готовил плоты для переправы и готовил понтонный мост. Как раз то, что я и хотел.
На следующее утро вражеские воины начали переправу, около трехсот плотов, с сидящими на них воинами приближались к нашему берегу, несколько плотов тащили за собой веревку.
— Гирт!
— Да РР'а?!
— Передай Зуру, чтоб готовился встречать гостей. Расчетам метательных машин, стрелять только по плотам! Ты понял, по плотам! Ни в коем случае не стрелять по мосту, что они сделают!
— Я понял, РР'а.
— Выполнять!
— Тысячника лучников ко мне! — крикнул я, зная, что уже кто-то помчался разыскивать требуемого мне гоблина.
Через две минуты передо мной стоял не молодой смесок, с которым я еще не был знаком.
— Как зовут?
— Зоркий Кор! — ух, ты, заслужил третье имя. Значит действительно хороший лучник, так как птица Кор — это как у нас орел или сокол. А уж третье имя просто так у гоблинов не дают. Но вот возраст?! Мои размышления прервал сам Зоркий Кор. — Я из первых, поэтому так и выгляжу.
— Тебе уже двести лет, а ты все еще сотник?
— Так не хочу я этими командовать!
— Понятно. Короче, бежишь к своему командиру и говоришь, чтоб его воины стреляли куда угодно, но только не в тех, кто крепит мост. Ясно? Хотя, нет. Пусть стреляет изредка, так парочку или пяток людишек убьют, но не больше.
— Понял? Вот и молодец. Вопросов, почему не задаешь?
— Я слишком многого наслушался от матери, какой ты, РР'а. И просто так ты ни чего не приказываешь и не делаешь.
— Кто была твоя мать?
— Та, которая легла под полуэльфа, как ты его назвал.
— Даже так. Презираешь?
— Нет! Мать рассказывала, что так у нее и шанса на выживание не было, а на счастливую жизнь и вообще не рассчитывала. Я пошел?
— Иди.
Дальнейшие события развивались по такому сценарию: Воины тысяч копейщиков и мечников, чуть отойдя от пролома, выстроились полукругом и обороняли проход, лучники, что находились на стене, обстреливали плывущих и уже тех, кто ступил на берег.
Вражеские катапульты пристреливались к башням, на которых расположены наши катапульты. Какое-то время был паритет, пока люди не смогли закрепить плавучий мост. После этого гоблины стали отступать, что было оговорено заранее.