Всеобъемлющий жар продолжал укутывать всё вокруг своим проникающим глубоким теплом, и Василий подумал, что эта страна находится ближе к солнцу, которое рождает своими лучами маленькие солнышки на металлических перилах, никелированных ручках дверей, в душах самих американцев.
«Это рай! — подумал Василий. — Именно об этом мне писала и говорила дочь. Здесь мне будет хорошо».
Всколыхнувшее волнение постепенно улеглось, словно душа приняла произошедшее и соединилась с этой новой формой существования, в которой ему предстояло быть.
Он глубоко вздохнул и ощутил резь в глазах. Не ту, что накатывает изнутри душевной горечью, не удержанной ослабевшим сознанием, а лёгкую, рожденную дуновением прохладного бриза, внезапно коснувшегося роговицы глаз. Все вокруг слегка помутнело, точно настраиваясь в новом формате. Василий несколько раз учащенно моргнул и слёзы отступили.
Глава 2. В России
После выхода в отставку стало ясно, что на пенсию не прожить. Жена постоянно болела, и за ней требовался уход. Сказывалось вредное производство на химкомбинате, куда она попала по комсомольской путёвке. Надеялась получить максимальную пенсию и раньше уйти на заслуженный отдых.
Решили переехать на дачу, а квартиру в городе сдавать. Дочь к тому времени уже плотно обосновалась в Америке, и Василий, покинув государственную службу, не боялся, как раньше, получать от неё редкие весточки.
Валерия продолжала писать, что на днях получит гражданство и приедет в гости с мужем и двумя сыновьями. Но длилось это получение уже давно. Как ей удавалось незаконно находиться там — было непонятно.
За пару лет до отставки Василий худо-бедно освоил компьютер, за что был очень благодарен одному из своих подчиненных. И теперь они с женой могли общаться с дочкой по скайпу.
Валерия выходила в эфир не часто. Обычно поздно вечером или рано утром. И хотя дата и время сеанса оговаривались заранее, компьютер в спальне не выключался. Ночью мерцающий монитор освещал убогую обстановку: разложенный диван без ножек и спинки, платяной шкаф, маленький журнальный столик у дверей, через которые можно было попасть прямо на кухню. Печь в холода топилась через день. Запах горелой древесины казался Василию лечебным. Он вдыхал его полной грудью. Ощущал в его терпкости спокойствие, гармонию души и тела. Пробежав по новостным сайтам, Василий снова открывал окно скайпа, где в таблице контактов светилась всего одна строчка — имя дочери.
Майские праздники в деревне ощущались звоном лопат на участках и стуком молотков, приводящих в порядок дома после зимы. Только недавно полностью сошел снег, насытив землю влагой. А с неба непрестанно лил дождь, не давая работать. Надо было успеть за лето утеплить дом, чтобы спокойно остаться зимовать. Купленные стройматериалы лежали в сарае. Но к нему из-за образовавшихся луж было не подступиться. Работать под дождем Василию не хотелось. Ему казалось, что боль в ноге — от простуды, и лишний раз мерзнуть не желал.
Валентина ему не помощница. Мучается своей беспомощностью, но, опираясь на палку, изо всех сил сопротивляется неизвестной болезни. В последнее время ноги стали беспокоить меньше, зато появился глухой внутренний кашель, от которого никак не избавиться. Тот вырывался неожиданно и, чтобы его остановить, надо было присесть, обняв грудь руками. Хорошо бы в больничку. Да как-то все… обойдется. Выходила во двор, стояла около лавочки, глубоко вздыхала весеннюю свежесть. Надеялась, что деревенский воздух затянет нанесенные городом раны.
Утром предстоял очередной сеанс связи, о котором договорились с дочкой на прошлой неделе. Прислушивались: не зазвучит ли знакомое пиликанье из компьютера.
Василий в очередной раз с сожалением посмотрел в окно — вечный дождь. Оглядел комнату: может, что подремонтировать? Да вроде всё, что можно было, уже… Достал со шкафа коробку с шахматами. На столе — сборник дебютов. Расставив фигуры, углубился в хитрые комбинации. Изредка оборачивался, чтобы посмотреть на супругу.
Та за кухонным столом протирала посуду белым вафельным полотенцем и что-то нашептывала себе под руку, словно колдовала, выводя круги на глянцевой поверхности тарелок. Рядом с ней лежал серый медвежонок. Жена постоянно носила эту куклу, надеваемую на руку, с собой. Перекладывала с места на место, чтобы та всегда была на виду.
Трель компьютера, как всегда, неожиданна. Жена сидела ближе и, привстав, нависла над клавиатурой, занеся руку. Но опять забыла, какую клавишу нажимать. В нетерпеливом смущении не рискнула — дождалась помощи мужа.