Болтливый старпом Риордану нравился, хотя его и ужасала мысль, сколько ещё осталось дел.
– Если вам верить, эти ваши круизы-преизрядный бедлам.
– Разумеется, – заверил его Томпсон. – Особенно для старпома. – Он немного помолчал. – Но это единственное, что я умею делать, и останусь здесь, пока сам тоже не сыграю в ящик. – Но я звоню вам не для того, чтобы заманить на очередной рейс. Когда, как вы полагаете, можно будет забрать тело Боба Кука?
– Видимо, скоро, – чуть подумав, ответил Риордан. – Вскрытия делать не собираются, а наш доктор всегда только счаслив избавиться от трупа. В нашем городе всегда хватает свеженьких, чтобы морг не пустовал.
– Точно как у нас на"Мандарине", – заметил Томпсон, судя по тону, весьма этим удовлетворенный. – Ладно, присылайте его нам когда угодно. Если меня не будет на борту, велите вашим людям спросить второго помошника. Кого-нибудь из нас найдете всегда. Я пока все обговорю с командой и заодно с врачом, если его найду. Холодильник будет наготове.
– Годится, – согласился Риордан и сделал пометку в блокноте. – Где вы стоите?
– Причал двадцать шесть.
Риордан записал и это.
– Хорошо. Если не успеем сегодня, пришлем его завтра утром. Насколько я понял, это не срочно. В порту вы будете четыре дня.
– Верно. В субботу отчалим.
Голос Томпсона вдруг угас и Риордан испытал неприятное ощущение, что он открыл перед Томпсоном ящик Пандоры.
– Несчастных четыре дня в порту, и любой бездельник кидантся на берег за развлечениями-а старший помошник? – Недовольно цыкнул. – Извольте торчать на борту все двадцать четыре часа, и днем и ночью.
– Прискорбно, – согласился Риордан и уже собрался придумать какую-нибудь отговорку, чтобы повесить трубку, когда вдруг ему кое-что пришло в голову.
– Мистер Томсон, раз уж мы с вами бемедуем, не ответите ли вы на несколько вопросов, касающихся Боба Кука?
– С удовольствием, – заявил Томпсон, и казалось, он это серьезно. – Я на борту, и пока мы занимаим линию, занято для всех остальных, поэтому ни один засранец не может дозвониться и добавить мне неприятностей. Ибо никто не ищет старпома, если не хочет сделать ему гадость. Делюсь с вами жизненным опытом только на случай, если вдруг вас это интересует, хотя не представляю, с чего бы это.
– Что вы можете сказать о Бобе?
– Знаете, ангелом он не был, но как я уже сказал, это был отличный парень. Даже капитан его любил, а капитан наш ненавидит всех подряд, прежде всего пассажиров, хотя куда ему до меня. Не то, чтобы я имел что-то против капитана, – торопливо поправился он, – только каждый вечер он исчезает а я сиди как прикованный ради удобства этих болванов. И чтобы вечно искать их чемоданы, которые бросают где попало.
– Мистер Томпсон, что касается Боба Кука…
– И вытирать им носы, – продолжал Томпсон, не давая себя перебить, присматривать, чтобы попали в нужную каюту, возвращать потерянные ключи и вставные челюсти и все такое прочее. Я виноват в том, что глупые туземцы в Бангкоке не говорят по-английски6а если кого-то из наших дорогих гостей где-нибудь в Маниле оберет карманник, от меня ждут6что в мгновение ока найду негодяя, вздую его и принесу назад его добычу. Если бы капитан почаще с ними выпивал! – Томпсон явно был разошелся и Риордан только вздохнул, посколько слишком хорошо знал, что человека в таком состоянии остановить невозможно.
– Восемнадцать лет такой жизни! Удивительно, как у меня ещё уцелела печень. Но стоит отказаться выпить с какой-нибудь восьмидесятилетней каргой в миниюбке, как она начинает жаловаться нашему начальству, словно я её изнасиловал. Или словно я её не изнасиловал. Можете выбирать7
– Мистер Томпсон…
– Знаю, знаю, – Томпсон видимо сообразил, что заговорился. – Хватит уже о Гарри Томпсоне и его стремительном самораспаде. Что вы хотели знать о Бобе Куке, лейтенант?
– Все, что вы сможете рассказать.
– Как я уже сказал, он был отличным парнем. И как нелепо погиб-вдруг шагнул под колеса? – Томпсон задумался. – Это очень странно, потому что на борту был осторожен и внимателен, как никто другой, и с отличной реакцией.