- Хорошо. Если не успеем сегодня, пришлем его завтра утром. Насколько я понял, это не срочно. В порту вы будете четыре дня.
- Верно. В субботу отчалим.
Голос Томпсона вдруг угас и Риардон испытал неприятное ощущение, что он открыл перед Томпсоном ящик Пандоры.
- Несчастных четыре дня в порту, и любой бездельник кидантся на берег за развлечениями, а старший помошник? - Недовольно цыкнул. - Извольте торчать на борту все двадцать четыре часа, и днем и ночью.
- Прискорбно, - согласился Риардон и уже собрался придумать какую-нибудь отговорку, чтобы повесить трубку, когда вдруг ему кое-что пришло в голову. - Мистер Томсон, раз уж мы с вами беседуем, не ответите ли вы на несколько вопросов, касающихся Боба Кука?
- С удовольствием, - заявил Томпсон, и казалось, он это серьезно. - Я на борту, и пока мы занимаим линию, занято для всех остальных, поэтому ни один засранец не может дозвониться и добавить мне неприятностей. Ибо никто не ищет старпома, если не хочет сделать ему гадость. Делюсь с вами жизненным опытом только на случай, если вдруг вас это интересует, хотя не представляю, с чего бы это.
- Что вы можете сказать о Бобе?
- Знаете, ангелом он не был, но как я уже сказал, это был отличный парень. Даже капитан его любил, а капитан наш ненавидит всех подряд, прежде всего пассажиров, хотя куда ему до меня. Не то, чтобы я имел что-то против капитана, - торопливо поправился он, - только каждый вечер он исчезает а я сиди как прикованный ради удобства этих болванов. И чтобы вечно искать их чемоданы, которые бросают где попало.
- Мистер Томпсон, что касается Боба Кука…
- И вытирать им носы, - продолжал Томпсон, не давая себя перебить, - присматривать, чтобы попали в нужную каюту, возвращать потерянные ключи и вставные челюсти и все такое прочее. Я виноват в том, что глупые туземцы в Бангкоке не говорят по-английски, а если кого-то из наших дорогих гостей где-нибудь в Маниле оберет карманник, от меня ждут, что в мгновение ока найду негодяя, вздую его и принесу назад его добычу. Если бы капитан почаще с ними выпивал! - Томпсон явно был разошелся и Риардон только вздохнул, посколько слишком хорошо знал, что человека в таком состоянии остановить невозможно. - Восемнадцать лет такой жизни! Удивительно, как у меня ещё уцелела печень. Но стоит отказаться выпить с какой-нибудь восьмидесятилетней каргой в миниюбке, как она начинает жаловаться нашему начальству, словно я её изнасиловал. Или словно я её не изнасиловал. Можете выбирать.
- Мистер Томпсон…
- Знаю, знаю, - Томпсон видимо сообразил, что заговорился. - Хватит уже о Гарри Томпсоне и его стремительном самораспаде. Что вы хотели знать о Бобе Куке, лейтенант?
- Все, что вы сможете рассказать.
- Как я уже сказал, он был отличным парнем. И как нелепо погиб - вдруг шагнул под колеса? - Томпсон задумался. - Это очень странно, потому что на борту он был осторожен и внимателен, как никто другой, и с отличной реакцией.
- Откуда же у него шрам у рта? Я слышал, это случилось на корабле. Тогда не стоило вам говорить о его отличной реакции.
- Это случилось именно потому, что он был крайне внимателен, - вспылил Томпсон. - При разгрузке сорвалась грузовая стрела, на крюке было две тонны груза, поднятого из носового трюма, а четверо бездельников стояли прямо под ним и чесали языки о чем-то крайне важном - где напиться вечером, или ещё о чем-то, - и Боб не раздумывая воткнул весло в лебедку. Разумеется, груз он этим не спас, но задержал падение секунд на десять, которых ротозеям хватило, чтобы разбежаться. Иначе от них осталось бы мокрое место. Весло, разумеется, в щепки, - ничего другого и быть не могло - и один обломок пересчитал ему зубы и оставил на память этот шрам, а могло быть и хуже. Кроме Боба не успел среагировать никто, так что реакция у него была и вправду отличная.
Риардон нахмурился.
- В тот вечер, когда он попал под машину - точнее, вчера ночью, - он не мог выпить лишнего?
- Не думаю - в здешних местах у пристани мало баров. Я не слишком хорошо знаю Сан-Франциско; каждый раз, когда мы здесь, у меня полно работы. Мог выпить рюмку в своей каюте перед уходом на берег, но ручаюсь, что не больше одной. Никогда не пил на службе, и к тому же шел на рандеву с той красоткой из магазина, а Боб не имел привычки надираться перед свиданием.
"Это и в самом деле было бы глупостью, особенно перед свиданием с Пенни," - подумал Риардон.
- Скажите, в каюте не нашли его бумажника? Когда он погиб, при нем не было никаких документов.
- Серьезно? В газетах об этом ничего не было. Один из наших матросов просмотрел и упаковал его вещи, - сказал Томпсон. - Нашел ли бумажник, не знаю. Боб обычно носил в бумажнике все свои деньги и, насколько мне известно, не пользовался дорожными чеками; кроме того, у него не было автомобиля - за ненадобностью - поэтому не носил с собой права.
- У него не было дорожных чеков?
- Вам не верится? Но дорожные чеки - это для богатых. Возьмите их в Токио на прогулку по Гиндзе - и останетесь к вечеру без полугодовой зарплаты. С наличными - другое дело, наличные у него были. - Что-то пришло ему в голову. - Если хотите, мы распакуем его вещи и посмотрим ещё раз.
- Это необязательно. Если только будет возможность. Что вы знаете о его родственниках?
- Я просмотрел его анкету, в графе о ближайших родственниках стоит прочерк. Это одна из причин, почему я занимаюсь похоронами. Кто же еще?
- Он оставил наследство?
- В Гонолулу у Боба на счету около шести тысяч долларов. Он купил в рассрочку бунгало с двумя спальнями - где-то за городом, на холмах. Сейчас найти жилье в Гонолулу - это…
- Он оставил завещание?
- Если и оставил, то не у нас. Что бы он завещал, и главное кому? То немногое, что у него осталось на Гавайях, проглотят власти.
У Риардона остался только один вопрос.
- Не было ли на вашем корабле пассажира по имени Крокер? Ральф Крокер? Высокий, худой, около тридцати лет.
- Около тридцати? Сомневаюсь. Если бы сто тридцати - это был бы наш клиент. - Томпсон заговорил серьезно. - Это можно выяснить. В архиве. Как, вы сказали, его зовут?
Риардон повторил и добавил:
- Пожалуйста, позвоните мне в любом случае.
- Хорошо. Кто этот Ральф Крокер?
- Шофер, который сбил Боба Кука.
Наступила тишина, Томпсон переваривал информацию.
- Я думал, вы считаете это несчастным случаем.
- Да, официально считаем. - Риардон вздохнул. - Я сам не знаю, что думать. По всем признакам это был несчастный случай. Но я все-таки хотел бы знать, был ли Крокер в числе пассажиров.
- Это вы можете выяснить быстрее меня, - заметил Томпсон. - На Маркет-стрит в конторе нашей фирмы есть все списки. Спросите миссис Халлоран, и можете сослаться на меня.
- Думаю, обойдемся и без ссылок, - сухо сказал Риардон.
- Да, конечно, я и забыл, что вы из полиции. Нужно вам ещё что-нибудь, прежде чем я повешу трубку и снова начну валять дурака для этих тупых болванов, что отправляются с нами - извините за выражение - в очаровательное путешествие по экзотическому Востоку?
Несмотря на потерю драгоценного времени Риардон не удержался:
- Если честно, у меня к вам просьба, - улыбнулся он, - Как-нибудь, когда вы снова прийдете в порт и если у вас будет немного времени, попрошу вас повторить ваше описание круиза для моей девушки Джейн. Она считает, что нет ничего хуже, чем быть офицером полиции, и воображает, что путешествие на корабле - это что-то вроде райского блаженства. Моряки, по её мнению, постоянно отдыхают на курорте, да ещё получают жалование.
- Ну, тогда у вас редкостная девушка, - сказал Томпсон. - Но, разумеется, как только понадобится прочистить её хорошенькую головку, дайте мне знать. На эти темы я могу говорить трое суток без перерыва.
- Хорошо, - сказал Риардон. - И спасибо вам.
- Мне это доставило удовольствие. Так что звоните, когда хотите, - ответил Томпсон и отключился.