— Живой? — Максим выдавил из себя измученное подобие улыбки. — Вот тебе ещё один практический пример того, о чём я рассказывал. А ну, попробуй плавно повторить в примерной последовательности все мои действия. Только падаль эту не хватай, перемажешься весь кровью. Так, так, та — а-ак! И так! Вот и хорошо! А теперь слушай, что я тебе скажу.
И Рекс в подробностях рассказал, как за последние три рейда потерял всех своих напарников. Не забыв о разговоре с Большим, чем это может грозить ему самому. Потом подумал немного и разгорячено добавил.
— Но я плевать хотел на мнение большинства! Сидят там, в баре, горилку жрут, а я постоянно в рейдах. И я уверен, что в гибели напарников моей вины нет, даже если кто‑то на меня наложил заклятие. Или, как там ещё называется различная мистика? Выходит, виноват не я, а тот, кто наложил их на меня. Я не помню, кто я такой, кроме собственного имени, откуда я, и чем занимался раньше. Может, когда‑нибудь я и был страшнейшим грешником на этой земле. Но после того, как я пришел в пещере на Затоне впервые в себя, видит Зона и сам Господь, я не сделал ничего омерзительного, кроме, разве что, убийства тех, которые уже убили, или собирались убить ни в чём не повинных людей! Я принял решение и не отступлюсь от него. Если ты, Купер, сейчас скажешь — да, значит, мы идем на могилу твоего отца. Если — нет, развернёмся и уйдем восвояси. Плевать. Но клянусь тебе, что сделаю всё от меня возможное, даже с риском для собственной жизни: пока я в этом рейде жив, ты будешь жить тоже. Итак, подумай и скажи!
Купер, оцепенев, смотрел на Рекса некоторое время, потом в порыве чувств бросился ему на грудь и обнял. Рекс еле — еле услышал тихое: «Да!» Потом выждал, когда парень приведёт свои эмоции в порядок и слегка по — отечески похлопывал его по спине перемазанными кровью псевдопса руками.
Как они будут двигаться по Агропрому дальше, Максим ещё не решил. На это требовалось немного времени. Поэтому задумал немного отсидеться в наполовину заваленном тоннеле. Обсушиться, поесть и отдохнуть. Через час, на сытый желудок, в голове Рекса появились чёткие мысли о проведении ночной разведывательной операции. Но не в одиночку, а с Купером. Брать с собой парня боязно, а оставлять одного — ещё страшнее. После инструктажа, Купер лёг спать первым. Максиму, буквально перед самой операцией, требовалось быть свежим бодрячком. В десять вечера Макс разбудил напарника, заставил его выпить на пожарный случай пару тонизирующих пилюль, чтобы окончательно побороть сонливость. Он и сам так делал, когда начинал сталкерить. Только после этого, успокоившись, наученный длительной практикой, моментально заснул крепким сном.
Проход по правой стороне территории в любом случае исключался полностью. В долине фонило до невозможности, треск датчика превращался в сплошной визг, раздающийся из динамика. Без специальной защиты о движении в этом месте просто не могло быть речи. А ближние возвышенности отчётливо просматривались с территории производственного комплекса. Оснащённым современной аппаратурой наёмникам ничего не стоило заметить двух, передвигающихся даже ползком сталкеров. Левая сторона давала небольшой шанс на успех. Максим был уверен: будь он один, ему бы удалось проскочить. Но с парнем… Да, загвоздка. Поразмыслив, Рекс решил всё же попробовать. Шанс есть всегда. И его надо попытаться использовать.
Прокравшись между брошенной на перекрестке дорог различной техникой, напарники на время затаились. Проползя под сгоревшим БТРом, Рекс настроил бинокль. В окулярах сразу стал виден стоящий на крыше здания часовой. В этом месте пространство между комплексом и рядом холмов было сужено до минимума. Радовало обилие разросшихся вдоль дороги деревьев и кустарника. Самое главное, что мутантов практически не наблюдалось. С одной стороны, это было неплохо, так как возня от борьбы между монстрами и сталкерами привлекла бы внимание наёмников. С другой стороны, наверняка синдикатовцы снабжены тепловизорами, а значит, зная про отсутствие зверья, спутать человека с животными никак не могли.
Поначалу Максим хотел надеть «хамелеон» на Купера, но потом решил его оставить у себя, так как в случае чего, ему первым придётся вступать в боестолкновение. «Хамелеон» давал неплохую защиту и от теплового нахождения. А Купер был проинструктирован самым тщательным образом. В случае захвата наёмниками, он должен был плакать навзрыд с криками: «Дяденьки, отпустите, пожалуйста, по просьбе мамки иду проведать могилу бати!». Какими бы безжалостными не были синдикатовцы, это не означает, что всё человеческое им чуждо. Скорее поиздеваются словесно, дадут пару пинков да подзатыльников пацану и отправят восвояси. А вот с Максом точно даже разговаривать не будут. Крадущийся сталкер — это враг однозначно, тем более хорошо вооружённый и неплохо экипированный. Но сдаваться на милость Синдиката Максим не собирался при любом раскладе.