Ксения Корнилова
Умереть за любовь, убить за любовь…
ПРОЛОГ
Пахло деревом и страхом. Робин Вайсс старалась дышать глубоко, чтобы успокоить молотящее в грудь сердце. Но стоило ли? Если уже через пару минут оно остановится и, возможно, навсегда. Глаза открывать не хотелось – не хотелось опять уткнуться взглядом в обшитую темно-красной тканью крышку гроба. И кто придумал, что это красиво?
Еще один вдох. Кажется, последний. Зажмуриться посильнее, задержать дыхание и…
Тело Робин Вайсс обмякло, словно сдулось. Пальцы, сжимающие клочок плотной бумаги, разжались, и на белую ткань выпала фотография мужчины. Он улыбался и смотрел куда-то в сторону влюбленными глазами, даже не догадываясь, что за ним наблюдают.
ЧАСТЬ 1. Умереть за любовь
Глава 1. Жареная картошка с луком
– Мне кажется, тебе хватит, – буркнул бармен, равнодушно протирая белым, в темных пятнах, полотенцем граненый стакан. Посмотрев через стекло на свет, он удовлетворенно хмыкнул и наконец уселся на высокий стул. – Иди домой, Робин.
– Ты кто такой, чтобы говорить мне, что делать, Митч, ммм? – язык не слушался, превратившись в жирную гусеницу, едва умещающуюся во рту. – Налей еще, не будь сволочью.
Робин протянула вперед руку с точно таким же стаканом, как и тот, что только что перекочевал на полку и блестел сейчас оттуда своими чистыми боками. Только в отличие от своего собрата, этот был испачкан красной помадой и отпечатками липких пальцев.
Митчел Броуди работал барменом больше двадцати лет. Начиналось все с забегаловки в подвальном помещении самого сомнительного района их небольшого города, но теперь в его владении было прекрасное заведение в лучших английских традициях, пользующееся успехом у таких вот сломленных людей, как сидящая напротив молодая девушка. Она приходила сюда давно – жила где-то неподалеку и предпочитала пропустить стаканчик-другой в его скромной компании вместо того, чтобы идти домой и пить одной.
Недовольно пробурчав что-то нечленораздельное себе под нос, бармен плеснул виски на дно чистого граненого стакана и поставил на стойку.
– Будем, – улыбнулась Робин, хватая стакан, и тут же осушила его одним глотком.
Жидкость растеклась по горлу, обожгла пищевод и защипала пустой желудок. Те две порции крылышков, должно быть, были съедены часа четыре назад и вряд ли могли считаться за приличный ужин. Или завтрак?
– Сколько времени? – пробормотала девушка и опустила голову на руки, сложенные на барной стойке.
– Почти пять, – даже не удосужившись посмотреть на часы, буркнул Митч.
– Утра? – удивленно приподняла голову девушка.
– Утра. – Бармен хмыкнул и быстрым движением забрал оба стакана, давая понять, что продолжения не будет.
– Злой ты какой-то, – криво ухмыльнулась Робин, постучала кулаком по столу, о чем-то раздумывая, и, почти свалившись с высокого стула, пошатываясь, побрела к выходу, подсвеченному яркой гирляндой в честь празднования Рождества. Немногочисленные посетители, тянувшие темную жидкость из своих стаканов, проводили ее взглядом и снова уткнулись в стол перед собой. Никому не было никакого дела до нее.
Улица обволакивала чуть влажным воздухом, сейчас слишком холодным, чтобы разгуливать в одном только платье, не прикрывающем колен. Тут и там в витринах мигали разноцветные огни, и припозднившиеся прохожие останавливались, поддерживая друг друга, чтобы не упасть, и смотрели то ли на украшения, то ли на свои потрепанные отражения. Если бы не трепетавшие на утреннем ветру острые листья пальм, ощущение праздника могло бы быть острее. А так…
Поправив задравшееся было едва ли не до трусиков платье, Робин неуверенным шагом пошла вдоль высоток. Ноги, запечатанные в ботинки на высокой платформе и затянутые шнурками почти до колен, заплетались, и девушка в который раз порадовалась тому, что решила не надевать сегодня такие привычные каблуки.
– Вас п-проводить? – икнул ей в щеку стоящий под фонарем парень и скабрезно улыбнулся, рассматривая ее роскошную фигуру.
– Отвали, – буркнула она, даже не удостоив его взглядом, и свернула за угол дома. Она была уже близко.
Лифт, как всегда, не работал. Выругавшись вслух, Робин схватилась за перила широкой деревянной лестницы и посмотрела вверх, прикидывая свои шансы добраться до четвертого этажа без последствий и переломанных ног. Первый пролет поддался легко, второй – чуть сложнее. Прошло не менее двадцати минут, прежде чем ей удалось добраться, наконец-то, до двери, обитой белым деревом, и, поковыряв в замке, ввалиться внутрь своей квартиры.