— Накита, — проговорила я, снова открывая шкафчик. — Мы должны поработать над навыками общения с людьми.
— Он дотронулся до меня, — хмуро сказала она. — Ему повезло вообще, что он еще жив.
Мои брови взлетели вверх, и я подумала, что идея серафима о нашем сотрудничестве в обучении — Накита учит меня использовать амулет, а я учу ее жить со своим новым страхом — не такая уж и хорошая.
— Окей, я понимаю. Но если ты собираешься остаться в школе, нужно быть более изящной.
— Изящной, — на лице жнеца проявилось облегчение, — как клинок под ребра?
Барнабас наклонился к ней.
— А ты поменяй его на палец, и это будет работать также.
Сверху послышался звонкий голосок на краю моего сознания.
— Жила была девушка и была она изящна.
Я посмотрела наверх и улыбнулась шарику света.
— Грэйс! — поприветствовала я, надеясь, что никто не подумает, что я разговариваю с потолком. Первый раз, когда серафим попытался связаться со мной, я потеряла сознание от боли. И поэтому вестником решили назначить ангела, но сегодня я первый раз увидела Грейс. Ангел опустилась на дверцу моего шкафчика.
— Привет, Мэдисон. У меня есть сообщение для Накиты. — Ярко светясь, она добавила: — Что здесь делает Барнабас? Ты темный хранитель времени, а он…
— Не с Роном, — мрачно докончил за нее Барнабас, скрестив руки на груди.
Сияя еще ярче — я удивлялась, как ее никто не замечает — она воскликнула:
— Ты решил стать темным!
От ее звонкого голосочка моя голова чуть не раскололась. Барнабас провел руками по своим кудрям, когда Накита хихикнула.
— Я не знаю, кем теперь являюсь, но я не мог оставаться там, где был. Я больше не доверяю Рону, но я все еще не верю в судьбу.
Накита откинула волосы назад и положила руку на бедро.
— Ты бы осмелился оказать сопротивление серафимам? — ворчливо заметила она.
Он повернулся к ней.
— Я хотел бы использовать свои глаза, чтобы видеть, и мозги, чтобы думать.
Грейс гудела с нетерпением.
Встав между ними, я сказала:
— Окей. Отлично! Я тоже не верю в судьбу, но я уважаю Накиту.
И как она работает с клинком, с чем я уже познакомилась на прошлой неделе.
— Когда я в школе, я в безопасности от таких, как вы, ребята. Почему бы вам не подождать на улице?
Они сразу же прекратили препираться.
— Я должна быть здесь, — сказала Накита, опустив глаза. — Для себя. Мне нужно понять. Серафимы не уверены, как тот факт, что ты мертва, скажется на твоей способности прочитать время. И я не чувствую себя своей среди них после всего. Я теперь несовершенна в их глазах, — закончила она, и я вздрогнула от того позора, который прозвучал в ее голосе.
Барнабас обвел взглядом возбужденных студентов вокруг нас, глаза стали пустыми.
— Мне нужно кое-что сделать. Я… также один. А ты моя знакомая.
Мда, мило. Я знакомая. Как старая пара носков.
— Вы оба охраняете Мэдисон? — спросила Грейс. — Кто-то и вправду должен, раз она не позволила мне заняться этим.
Мне стало нехорошо от ее слов, но тогда она приземлилась на мое плечо и прошептала:
— Спасибо, Мэдисон, за то, что дала мне имя. Я думала, что они захотят забрать его обратно, но они, наконец, согласились, что если я получу назначение твоего посыльного надолго, то смогу сохранить имя.
— Грейс, это здорово! — воскликнула я, действительно довольная. Я была рада видеть Грейс, но в прошлый раз, когда прибыло сообщение для Накиты, темный жнец извинилась, возвращаясь с довольной улыбкой и новой зарубкой на косе.
Крошечный ангел взлетела, и я почувствовала знакомое присутствие позади меня. Накита отвела глаза со сжатыми губами, но Барнабас улыбался, и я не удивилась, когда Джош выскользнул из толпы прямо в наш маленький кружок.
— Привет, Мэдисон, — сказала Джош, пожимая руку Барнабасу.
— Привет, Джош, — я была слегка взволнована, и немного смутилась, особенно когда Грейс счастливо зажужжала. Он отлично выглядел, полностью выздоровев после его встречи со смертью. Он не питал никакой приязни к Наките, и судя по ее мрачному выражению, направленному в пол, чувство было взаимным.
— Мэдисон — моя ответственность, — бормотала Накита, продолжая наш прерванный разговор. — Ты потерпел неудачу. Дважды. Я думаю, ты шпион, — кинула она обвинение в Барнабаса, полностью игнорируя Джоша.
Светлый жнец обиделся на это обвинение.
— Я не шпион! — громко заявил он. — Посмотри на мой амулет. Разве он выглядит красным?
Это было верно. К огорчению Барнабаса, цвет амулета сместился вверх по спектру и был теперь ярким нейтральным золотом неопытного жнеца. Он уже не был привязан к Рону. Он был привязан ко мне и возрастал… к более темному.
— Если ты не шпион, — сказала Накита, тыкая в него пальцем, — тогда почему ты здесь, Барни?
— Потому что я не доверяю тебе. И не называй меня так.
Она что-то прошипела, и когда Грейс взяла на себя обязанности рефери, я отвернулась, вздыхая.
— Они как маленькие дети, — пожаловалась я, затем улыбнулась, — Когда у тебя перерыв на ленч?
— Ага, после второго урока, — ответил Джош, сверяясь со своим расписанием.
— У меня тоже! — радостно сказала я, — я подожду тебя в холле у фонтана, если…
Он улыбнулся, вызывая у меня блаженный выдох.
— Никаких если. Я там буду.
Около нас кричала Накита
— Я вырву твой язык и скормлю своему Церберу!
Джош вздрогнул, и вокруг нас появилось свободное пространство; студенты опасливо обходили скандальных новичков.
— Разве ты не можешь избавиться от них?
Сияя, я покачала головой.
— Я пыталась, не помогло.
Он переместил книгу в другую руку.
— Мне показалось, я слышу Грэйс. Она здесь? Я как бы по ней скучаю.
Я прислонилась к своему шкафчику и кивнула в направлении Накиты и Барнабаса, которые все еще спорили. Студенты косились на них, и я задавалась вопросом, не поместят ли меня теперь на новый пьедестал — странная и шумная.
— Она принесла сообщение для всемогущей Киты.
Он засмеялся. Смех был очень хорошим, и я размышляла, не отвезет ли он меня домой после школы, чтобы мне не пришлось ждать автобус. Это действительно заставило бы Эми писать кипятком.
Джош наблюдал за Барнабасом и Накитой, которые, наконец, перестали спорить и слушали Грейс.
— Есть какие-нибудь планы после школы?
Похоже, уже нет, подумала я, но только пожала плечами.
— Я не знаю. Накита вроде собирается отлучиться.
— Заткни свою пасть, — шипела Накита на Барнабаса, затем тряхнула волосами, пытаясь обрести самообладание. Повернувшись ко мне, она сказала: — Мне нужно идти. Барни будет наблюдать за тобой в течение нескольких… часов.
Как я и думала. У нее планируется скашивание.
— Накита, мне это не нравится, — заметила я, поскольку Барнабас ощетинился. — Скашивание людей, делающих неправильный выбор, это ненормально. Конечно, легко, но неправильно.
Ее брови приподнялись.
— Его выбрали не по этой причине, и ты станешь себя чувствовать по-другому после того, как увидишь достаточно человеческих злодеяний. К тому времени, когда ты научишься использовать свой амулет, к тебе придёт понимание. До тех пор, твое желание не будет иметь никакого значения.
Это было сказано покровительственным тоном, хотя она и впрямь была старше всех в нашей компании, за исключением Барнабаса.
— Что относительно учебы? — спросила я, зная, как ужасно она хотела вписаться в этот мир, поскольку ее собственные люди больше не понимали ее.
Сжав челюсти, Накита вручила свое расписание Джошу.
— Он сделает задание за меня.
Брови Джоша взлетели вверх.
— Хм, Накита. Вообще-то школа это не только домашние задания.
Барнабас выхватил бумагу у Джоша и пихнул ее обратно в руки Накиты.
— Если ты идешь, я тоже иду. Я не позволю тебе скосить душу, так что можешь оставаться здесь.