Мне кажется, что когда уже покойник дома. Ну, если он дома умер, то сразу. А если привезли, то когда привезут (ПМ1 Чесноковой Е. Г.: 28).
В Мантуровском р-не полотенце вешают после выноса гроба или по возвращении с кладбища, т. е. эта практика приурочена к моменту, когда покойник уже покинул стены дома:
Покойника вынесли из дома когда, полотенце приколачивается вот в угол, и висит оно до 40‑го дня. В передний правый. Там, где иконы. Только снаружи (ПМ1 Чесноковой Е. Г.: 01).
Выбор места, где закрепляется полотенце, вероятно, связан с представлениями о сакральном статусе переднего (красного) угла, который принято считать духовным центром жилища и который семантически отождествляется с домом в целом (Криничная 2009). В многоквартирных домах, где затруднительно закрепить ткань на углу здания, ее вешают на окно. Оно, как и божница, расположенная в переднем углу, наделялось сакральным значением пограничного локуса жилища. Поэтому также существовал обычай ставить на окно чашку с водой, чтобы «душа умывалась», посещая дом (Байбурин 1983: 135).
Обычай вешать после смерти человека на дом полотенце, по данным Д. К. Зеленина, был известен на обширной территории проживания восточнославянских народов (Зеленин 1991: 345). Современные материалы свидетельсвуют о том, что он имеет скорее локальный характер и представлен даже не во всем Верхнем Поволжье. В Костромской обл. есть районы, где такая практика неизвестна. Например, в Нерехтском р-не вид вывешенной белой ткани воспринимается как что-то чужое, в большей степени маркируя исполнителей этого обычая как пришлых, нежели информируя о случившейся смерти:
Я, лично мы, не вывешивала никогда. А вот здесь бабушка умерла, и вывесили полотенцо. А я говорю: «Господи, пугают меня!» Я у соседки спрашиваю… Я говорю: «Из форточки чёй-то полотенцо выбросили?» Она говорит: «У них такой закон ихний». Приехали откуда-нибудь (ПМ Кызласовой И. С.).
В Нерехте существовал другой обычай, который позволял сообществу узнать о случившейся смерти. После того, как покойного в доме клали в гроб, возле ворот или двери ставили крышку гроба. В многоквартирных домах крышки устанавливали около входа в подъезд или на лестничной площадке. Такая практика была известна и в других регионах, в частности, во Владимирской обл. – здесь она существовала еще в 2000‑е гг. К настоящему моменту этот обычай полностью исчез, поскольку был непосредственно связан с пребыванием тела покойника в доме, что теперь происходит лишь в исключительных случаях. В это же время вывешивание полотенца мало зависит от изменений, происходящих в процессе подготовки к похоронам. Эта практика не связана с процедурами, которые проводятся с телом покойного, и остается в зоне ответственности родственников умершего – традиционных исполнителей этого обычая.
Изменение состава участников обряда можно рассматривать как ключевую причину трансформации похоронных и поминальных ритуалов. Именно участники определяют сценарий и выбирают тактики для реализации, а также, при необходимости, адаптируют традиционную форму к новым условиям. Поэтому при рассмотрении трансформаций в обрядности мы опираемся на то, какие социальные общности включены в ритуальные практики сегодня, в какой степени и в какой форме проявляется их участие. И. А. Разумова и Л. А. Барабанова предлагают рассматривать погребальный обряд как ситуацию формирования социальных полей взаимодействия, которое может выступать в форме сотрудничества или соперничества агентов (Разумова, Барабанова 2012). В нашем исследовании мы делаем акцент не на взаимодействии между участвующими агентами, а на тех инновационных импульсах, которые они привносят в обряд. Изменения даже на содержательном уровне, когда меняются представления о смерти, статусе умершего и возможности коммуникации с ним, транслируются той или иной социальной группой через внедрение новых практик, сокращение старых или преобразование их формы.