– Послушай, как думаешь, эта Мэй вообще в своем уме?
– Это у тебя нужно спросить, ты их выбирал. А что, в коллекции Хью Хефнера есть кто-то в своем уме?
– Слушайте, – сказал Джефф, который ехал с другой стороны от меня – я занимался психологией, вы знаете. Вранье в людях вижу за милю. Тем более в таких недалеких, как Мэй. Так вот, я думаю, что в том, что она рассказывает, нет никакого вранья.
– И какой из этого следует вывод? – спросил с улыбкой Крис.
– Предположения можно сделать два: или она действительно не в себе, или…
– Что?
– Или на самом деле что-то видела.
– И здесь существуют привидения, разгуливающие по ночам в черных плащах? – Крис засмеялся, но, посмотрев на серьезное лицо Джеффа, резко оборвал смех.
– Так вот, Генри. Не хочу сеять зерна паники, но…
– Говори, говори, Джефф. Я тебя слушаю, – я уже понял, к чему он клонит.
– Мы, – он посмотрел сначала на меня, потом на Криса, – владельцы одной из крупнейших компаний в Штатах.
– Да ты что?! – изумился я. – Правда?! А я и забыл об этом, отдыхая тут…
– Ты не думаешь, что охрана здесь, пока мы отдыхаем, была бы нелишней? – проигнорировал Джефф мою реплику.
Я вздохнул.
– Послушай, Джефф, – сказал я. – Во-первых, на воротах и без этого круглосуточно дежурит охранник – никто не попадет на территорию замка незамеченным. Я уверен, что никого, кроме нас, собак и зайцев здесь нет. Во-вторых, если ты настаиваешь, вызвать нашу охрану – дело нехитрое. Чудесный будет отдых – ты же знаешь их! Они будут ходить с нами в туалет, дежурить в спальнях. В-третьих, скажи мне, кому нужно покушаться на нас, тем более таким экзотическим, изощренным и хлопотным образом? Ну, и, наконец, Джефф, попробуй хоть на недельку расслабиться. Давай на несколько дней забудем о работе, а? Не могу больше слушать! Представь, что мы снова в университете, сегодня вечеринка, на лекции завтра не пойдем, и нам все по фигу.
Джефф покачал головой и улыбнулся. Улыбка на его лице была большой редкостью и очень ему шла.
– Вот это другое дело! – продолжал я. – Кстати, расскажи нам, как идет соблазнение загадочной француженки Мари?
Джефф смутился, и – о чудо! – даже немного покраснел.
– Ты о чем?
– Ну, Джефф, мы не первый день знакомы, а чтобы заметить, как ты пожираешь ее глазами, экстрасенсом быть не нужно.
– Так, стоп! – прервал нас Крис. – У нас здесь три прелестные спутницы. Бросать меня одного им на съедение – вероломно. Мне уже не двадцать, силы не те…
– Ты, Крис, привез их, тебе с ними и разбираться, – парировал Джефф.
Видимо, он хотел добавить что-то еще, но в этот момент впереди громко залаяли собаки, взявшие след. Благородный разбойник Ларри обернулся и махнул рукой, призывая нас. Охота началась.
Псы бежали впереди нас, взяв след. Сразу за ними во весь опор скакал Ларри, взявшийся показать нам, как охотятся истинные ирландцы. Жестами он давал нам понять, что нужно делать.
Я пришпорил лошадь и вырвался вперед. Моему примеру, явно не желая отстать от меня, последовали Джефф и Крис. Это было здорово. Скорость! Не успеваешь даже осмотреться по сторонам – только сильнее прижимаешься к лошади, а она несется так, что ветер в ушах свистит…
Когда скачешь так, будто сливаешься в одно целое с землей, лесом, деревьями, и уже невозможно разобрать: ты ли несешься через лес, или он проносится мимо тебя. Я повернул голову и, увидев Криса и Джеффа, которые пытались нагнать меня, улыбнулся. Куда им! Я пришпорил лошадь. Она, будто почувствовав, чего я хочу, довольно фыркнула и понеслась во весь опор.
Остановился я только через несколько минут, поняв вдруг, что обогнал не только Криса с Джеффом, но и собак, чего на охоте делать не следует. Спешившись, я огляделся по сторонам. Небо практически полностью затянуло тучами, только через небольшие прорехи в этом сером покрывале проглядывала бездонная синева. Накрапывал мелкий, еле заметный дождь. Я знал, что где-то рядом должно быть поле, куда собаки и погнали дичь, но где? Я прислушался. Лес молчал. Ни шороха, ни крика птицы, ни шелеста листвы. Деревья стояли неподвижно, как будто были выточены из камня. Тишина начинала давить на уши, по спине пробежал неприятный холодок.
Вдруг моя лошадь громко заржала. Я никогда не слышал, чтобы лошади так ржали. В ее глазах возник вдруг внезапный ужас. Казалось, она видит что-то, что движется ко мне со спины. Я обернулся, но за спиной был только хмурый лес.
Лошадь вдруг вырвала у меня из рук поводья и понеслась куда-то прочь. В этот момент я испытал приступ такого страха, которого не испытывал еще никогда в жизни. Мне показалось, что я провалился сквозь лед в холодную воду. В глазах потемнело. Мне вдруг почудилось, что там, в этой воде меня что-то тянет на самое дно. Я оглянулся по сторонам. Вокруг никого не было. Все такая же тишина, тот же безмолвный лес. Только дождь немного усилился и стекал по моему лицу.
«Что со мной?» – как молния пронеслось у меня в голове. Казалось, что кто-то прикасается ко мне своими невидимыми руками, пытается что-то вырвать из меня. И тут за моей спиной раздался чуть слышный шорох. Я обернулся.
Это были не секунды даже, а сотые доли секунды, и я не могу с полной уверенностью утверждать теперь, что это мне не почудилось, не было плодом моего воображения. Черная фигура бесшумно скользнула за дерево. Я успел заметить бледное, расплывчатое лицо…
Я бежал, продираясь сквозь лес. Разум говорил мне: «Что за бред! Что за бред, черт возьми! Что ты делаешь?». Но животный ужас, растекавшийся по венам, был сильнее, и гнал меня дальше. Увидев, что впереди деревья редеют, я побежал быстрее. В памяти вдруг вспыхнуло слышанное где-то: духи леса никогда не покидают его, и их жертва, если выберется в чистое поле, будет спасена. От таких мыслей стало вдруг казаться, что кто-то несется вслед за мной. Почудилось даже, что хриплое звериное дыхание на миг обожгло спину...
Я выскочил на поле, оглянулся. Солнце вышло из-за туч и осветило ярко-зеленые холмы. Я присел на траву, перевел дыхание и заставил себя рассмеяться. «Ну, ты даешь! – думал я. – Похоже, действительно заработался. Надо будет заняться собой. Расшатанные нервы до добра не доводят». Я закрыл лицо руками, потер немного щеки, нос. Кровь стучала в висках. Вдруг я услышал вблизи шорох.
Я вздрогнул и, открыв глаза, увидел свою лошадь, которая смотрела на меня, как будто извиняясь за то, что бросила меня одного в момент опасности. Я погладил ее по морде. Она фыркнула, ткнулась носом в руку.
– Ну, ну… ладно… все хорошо… – сказал я, улыбаясь.
Я встал и увидел, что на другом конце поля появились Джефф, Крис и Ларри. Они неслись галопом, и даже с такого расстояния я заметил, что лица у них перепуганные.
– Ты куда пропал, Генри?! – спросил Крис, подлетевший ко мне первым. – Ну, ты даешь, шеф! – он вдруг испуганно посмотрел на меня. – А почему ты такой бледный?
– Я?! Да нет…
– Вообще, Генри, ты бел как британские аристократки на портретах, – поддержал его Джефф, который и сам выглядел не лучше.
Крис спешился, подошел ко мне, внимательно заглянул в глаза:
– Все в порядке? На тебя смотреть страшно…
Я посмотрел на них. Крис был испуган, но еще более был испуган Джефф. Если уж кто и был бледен, так это он. Лицо было белым, как первый снег, зрачки расширены, пальцы рук мелко дрожали. Он полез в карман за сигаретами, забыв, что бросил курить года два назад.
Я уже почти пришел в себя и, как мне показалось, довольно спокойно сказал:
– Наверное, из-за давления, Крис… Да и в седле давненько не сидел. Только когда вернемся в Штаты, ни слова об этом Кэти. Она так печется о моем здоровье, что мне иногда начинает казаться, что я десятилетний мальчик, а она – моя мама, – я попытался пошутить, улыбнулся даже, но улыбка получилась какая-то натянутая, кислая. Всем остальным было, похоже, не до улыбок.
– Так, ладно, – вздохнул Крис, – будем считать, что охота была недолгой, но продуктивной. Кстати, покажи-ка ему, Ларри!
Ларри вытянул вперед руку, в которой был сжавшийся в комок заяц.
– Собаки его загнали, но я у них его отнял. Жалко такого красавца!