Больше крупных подаяний не было, в кружки щедро сыпались бизы и очень редко юрты. Золотые и тумы я предусмотрительно убрала с глаз «щедрых» прихожан. Но все мы чувствовали себя крезами благодаря фраму Геманиру.
Мало-помалу прихожане разошлись по домам, и возле храма осталась только наша четвёрка. Даже ушлый нищий куда-то делся.
- Пора уходить, - сказал Тимто, напряжённо оглядываясь. – Пока Резуг не вернулся.
Я поняла, что он имел ввиду того самого мужичка.
- Может и отобрать? – спросила я.
Тимто шмыгнул носом.
- Он заставляет нас платить процент с каждого сбора, - объяснила Дарис. – А если увидит золотые, может и всё отобрать, - лицо её повернулось куда-то в сторону, как будто она прислушивалась к чему-то. – Он по дороге к приюту ждёт, - сказала девочка. – Побоялся здесь трясти, решил в переулке подкараулить.
Мы переглянулись. Только местных рэкетиров нам не хватало!
- А айда на море! – предложил Тим. – Там нас точно никто искать не будет! Набрали сегодня хорошо, да и рано ещё в приют идти. Накупаемся, обсохнем – и домой. Не будет же Резуг нас два часа ждать!
Я была только за. Правда, коляску катить по песку – ещё то удовольствие, но я понимала, что надо отсидеться. В моём сегодняшнем состоянии я детей защитить не смогу.
До моря оказалось не так и далеко, видимо, линия побережья здесь была извилистой.
Когда море раскрылось перед нами, я зажмурилась от счастья. Как я любила этот свежий морской ветер, ласковое солнце, льнущее к коже! Мерный шелест волн, крики чаек и чудо воды, в которой я могла сидеть часами!
Коляску бросили на линии песка. Дальше мальчишки потащили меня на скрещенных руках. Хорошо, что в моём нынешнем теле я весила как птичка.
Дарис шла сама, и я снова удивилась уверенности, с которой она двигалась с завязанными глазами. Эта удивительная девочка, похоже, обладала неизвестным нам органом чувств.
Купаться решили в одежде. Может быть, этот мир и знал про купальники, но детям из приюта были недоступны такие излишества.
- Мы занесём тебя в воду и обкупнём, - пропыхтел Беан. Всё же он был ещё маленький и слишком худенький для того, чтобы таскать на себе сестру.
- Занесите по колено, дальше я сама, - попросила я.
- Ты же не умеешь плавать, - удивился мальчик.
- Может быть, уже научилась, - схитрила я, хотя сама засомневалась. Кто его знает, как поведёт себя моё новое тело. Я плавала великолепно, но хватит ли сил держаться на воде только при помощи рук?
Тёплая вода приняла меня, качнула, и я засмеялась от радости. Плыву! Разводя руками солёную воду, я гребла всё дальше от берега. Платье путалось в ногах, но прилегающие рукава не мешали грести.
- Ники! Возвращайся! – взволнованно крикнул Беан, и я повернула к берегу.
- Не бойся за меня, видишь, у меня получилось, - успокоила я мальчика, доплыв до отмели и ложась на песок. – Надо же мне тренировать ноги, если я хочу встать! Давай ты повозишь меня вдоль берега? Держи меня за руки, а я буду пытаться грести ногами.
Это была неплохая затея. Мои ослабшие ноги легче работали в воде, и я твёрдо решила, что буду купаться всякий раз, как нас будут отправлять к храму. Уговаривать мальчишек долго не придётся.
Когда, прекрасно отдохнув на пляже, мы возвращались в приют, Резуг нам, к счастью, не встретился. Зато сестра Винавия ждала на пороге.
- Я уже подумала, что вы сбежали, - прищурившись, сказала она. Оживление, вызванное купанием, чистым тёплым воздухом и свободой, медленно сползало с наших лиц. – Где вы были? – сурово спросила монахиня. – И не вздумайте мне лгать! Дети, которые тоже были у храма, давно вернулись!
- Мы прятались от Резуга, - признался Тимто. – Он пристал к нам возле храма, а потом подкарауливал по дороге в приют. Мы боялись, что он отберёт то, что мы заработали.
- И где деньги? – нахмурилась сестра Винавия.
- Мы всё принесли! – торопливо протянул ей свою кружку мальчик.
Беан смотрел испуганно, и я потихоньку сжала его руку. Сестра Винавия проверила выручку Тима, потом забрала деньги у Дарис. Лицо её понемногу смягчалось – из-за праздника мы набрали больше, чем обычно. Забрав деньги у меня и Беана, она раздобрилась настолько, что потрепала брата по макушке.
- Хорошо, идите ужинать и спать. Завтра пойдёте к храму пораньше, утренняя служба после праздника Прикосновения начинается на рассвете.
После скудного ужина, состоящего из хлеба и местного аналога нашей репы мы отправились в свою комнату.
- Нам надо устроить тайник! – блестя глазами заявил брат, любуясь блеску новенькой золотой монеты. – Комнаты не закрываются, а Фрил, я слышал, воришка.