- Ну так, ты его всегда жевала, чтобы не запаршиветь, - простодушно подтвердил мальчик. – И мне давала! Вот, понюхай! – и Беан склонился ко мне головой.
Я осторожно вдохнула странный запах. С одной стороны, волосы Беана, давно не знавшие стрижки, пахли вольницей – морем, свежим ветром, летним жарким солнцем, но вплетался во всё это великолепие какой-то странный запах, от которого так и хотелось держаться подальше. Издалека и не уловишь, а вот вблизи – отвращает. Странный метод выведения насекомых. Но главное, что действенный! И, судя по всему, вполне доступный.
На всякий случай я покопалась в голове Беана и убедилась, что всё чисто, хотя волосы особой чистотой похвастаться не могли.
- А в доме есть ножницы? – спросила я.
- Тебе зачем? – насторожился Беан.
- Ты оброс, пора бы тебя подстричь.
- Нет! – моментально взволновался мальчик. – Чтобы опять мальчишки дразнились: «Бе-Бе-Бе, горшок, косой Риньки женишок!»
Ох ты ж! Такого я ещё не слышала. Но лезть в дебри дразнилки и выяснять, кто такая косая Ринька, не стала.
- Я тебя не под горшок подстригу, - пообещала я. – А красиво! Все друзья обзавидуются!
- Да ты ж не умеешь, - не поверил Беан. – Ты всегда мне горшок на голову надевала, и кругом стригла.
- Ну это когда ты маленький был, - извернулась я. – А теперь уже по-взрослому надо!
Беан задумался и попробовал поторговаться:
- Давай завтра! – предложил он. – И неделю лакконе не жевать!
- Завтра может полон дом гостей будет, - возразила я. – Надо сейчас, когда никто не увидит, как ты ножницы взял.
Беан скривился и отправился на промысел. К моим парикмахерским способностям он отнёсся крайне недоверчиво и продолжал ныть и отлынивать, даже когда принёс ножницы и расчёску.
- Держись, братец, - ласково сказала я. – Не бойся, я из тебя сейчас такого красавчика сделаю!
Беан на всякий случай зажмурился, когда, усадив его так, чтобы доставать, не вставая, я начала творить красоту.
В своё время у меня был немалый опыт стрижки домашних. Я искала себя, начиная с четырнадцати лет, и среди моих родных и знакомых мало кто мог похвастаться, что ему удалось избежать моей карающей расчёски.
Но в этот раз я была очень осторожна. Кто его знает, что за стрижки в ходу в этом мире. Поэтому я решила сохранить некую искусственную растрёпанность, которая, однако, строго подчинялась линиям причёски. Главное, что это был не горшок!
Закончив, я протянула притихшему братцу зеркало.
Беан хмыкнул, разглядывая себя, потом осторожно спросил:
- А ты больше не будешь стричь?
- В этот раз – нет, - улыбнулась я и растрепала его волосы ещё больше. – Когда ты помоешь голову, волосы лягут, как надо. А пока, думаю, твои друзья и не поймут, что в тебе изменилось.
Беан крутил зеркало, разглядывая себя под разными углами, я же улыбалась и любовалась на него. Стрижка открыла его длинную шею, подчеркнула глубину светлых глаз. Он действительно был очень красив, мой новоприобретённый маленький брат.
На мгновение я погрустнела, подумав, хватились ли уже меня родители. Я слишком приучила их к собственной самостоятельности и нередко пропадала надолго, с головой уходя в новые увлечения.
Я жила так, будто жизнь бесконечна, и я могу искать себя до глубокой старости. И лишь глядя на этого светлого маленького мальчика, я вдруг с острой грустью подумала о том, что не заметила, как моя свобода и независимость превратились в одиночество. И в моём родном мире уже никогда не будет вот такого мальчишки – моего сына. Или дочки…
Но, может быть, мне повезёт в этом?
Глава 3
Следующее утро началось с пощёчины. От неожиданности я подскочила и уставилась на стоящую передо мной женщину. Когда я проморгалась и разглядела её, сомнений не осталось – это мать Рут. Слишком похожа она была на свою доченьку. Такая же чернявая, пухлая и скандальная, она оказалась и такой же громкоголосой.
- Что, думаешь, перехитрила всех? – заорала она. – Год сидеть на моей шее и притворяться калекой! – она замахнулась, чтобы в очередной раз ударить меня по лицу, но я поймала её руку.
- Ударишь ещё раз – спалю дом, - спокойно сказала я.
Мачеха открыла и закрыла рот, ошеломлённо глядя на меня.
- Что? Что ты сказала, приблудная? – наконец, выдавила она. Полное лицо начало наливаться красным, руки задрожали, потянувшись ко мне против воли хозяйки.
- Я сказала, что если ты ещё хоть раз тронешь меня или Беана, останешься без крыши над головой. Ну, давай, - насмешливо подначила я. – Ударь. Проверь, что будет.
Пантомима с открыванием и закрыванием рта повторилась, только теперь к ней добавилось злобное шипение. Не привыкшая получать отпор, склочная баба явно не знала, что делать.