Волк{14}
Молчание слишком затянулось. Она собралась с духом, чтобы что-нибудь сказать или проявить вежливый интерес, который помог бы им скрасить несколько предстоящих минут. Повернувшись к своим гостям, она спросила, пишет ли господин Симомура также и для детей.
Переводчик серьезно прислушался, затем легко поклонился, а господин Симомура повторил его поклон. Они тихо говорили между собой, быстро и почти шепотом, еле заметно шевеля губами. Она смотрела на их руки, чрезвычайно маленькие, с тонкими светло-коричневыми пальцами, на их маленькие красивые лапки и ощущала себя огромной лошадью.
— Сожалеем, — ответил переводчик. — Господин Симомура не писатель. Он совсем не пишет. Нет, нет!
Он растянул губы в улыбке, они оба улыбнулись, мягко и соболезнующе склонив голову и неотрывно разглядывая ее; глаза Симомуры были абсолютно черными.
— Господин Симомура рисует, — добавил переводчик. — Господин Симомура хотел бы видеть диких зверей, очень опасных, if you please[13].
— Понимаю, — ответила она. — Рисунки животных для детей. Но у нас диких животных немного. И они только на севере.
Переводчик, улыбаясь, кивал головой. «Yes, yes, — повторял он. — Очень любезно… Господин Симомура рад!»
— У нас есть медведи, — неуверенно сказала она, вдруг забыв, как будет по-английски «волк». — Похожи на собак, — продолжала она. — Большие и серые. На севере.
Внимательно глядя на нее, они ждали. Она попыталась завыть, словно волк. Ее гости вежливо улыбнулись и продолжали разглядывать ее.
Она угрюмо повторяла:
— Никаких животных на юге нет, есть только на севере.
— Yes, yes, — отвечал переводчик.
Они снова зашептались, и внезапно она добавила:
— Змеи. У нас есть змеи.
Она устала. Повысив голос, она еще раз сказала:
— Змеи. — И, волнообразно проведя рукой в воздухе, будто кто-то ползет, зашипела.
Господин Симомура больше не улыбался, он беззвучно смеялся, откинув назад голову.
— Анаконда, — сказал он. — Змея. Very good[14].
И тут же с быстротою молнии прекратил смеяться. Жирная кошка, спрыгнув со стула, прошлась по полу.
— Я очень стара, — озабоченно, со все растущей паникой в голосе сказала она, — но я, собственно говоря, ничего не знаю ни о людях, ни о животных.
Быть может, существовала возможность что-то спросить или проникнуть самой в тот мир, где он искал свой путь и рисовал своих животных, может, она могла бы узнать тогда что-то новое и важное.
Даже вполне вероятно, что они искали примерно то же самое — мрачное, дикое и пугливое и, может, утраченную надежность детства… Что ей было известно… она подняла кофейник и спросила:
Please?[15]
Оба, слегка пританцовывая, поклонились, наполовину приподнявшись, законченным движением, означавшим благодарный отказ.
Переводчик сказал:
— Господин Симомура считает, что вы красиво пишете. У него для вас подарок.
Он развязал шелковые ленты; под несколькими слоями хрупкой рисовой бумаги лежала тоненькая коробка из дерева. Ее смастерили с изысканной тщательностью.
Под крышкой лежал веер с рисунком, изображавшим топающего ногами и оскалившего зубы воителя.
— Как красиво! — вырвалось у нее. — Thank you, ever so much, спасибо, это, право, слишком!.. Я всегда восхищалась рисунками, которые… И коробка тоже удивительная…
— Ей нравится шкатулка, — объяснил переводчик.
Господин Симомура глубоко поклонился. Она обмахивала веером кошку, та, выгнув назад уши, удалилась.
— Жирная кошка, — выговорил на своем своеобразном английском языке господин Симомура и доброжелательно рассмеялся.
— Да, — ответила она. — Очень жирная.
Переводчик поднялся и сказал:
— Было очень интересно. А сейчас господин Симомура хотел бы увидеть диких зверей. Please. Мы знаем, что вы так любезны.
Он открыл перед ней дверь, и они прошли в прохладную тишь мимо высоких коричневых шкафов со стеклянными дверцами. Тощий изнуренный лис, стоя на своем шкафу, разглядывал потолок.
— Wild?[16] — спросил господин Симомура.
Она ответила:
— No.
Господин Симомура, очень серьезный, долго смотрел на лиса. Господин в белом халате поспешно шел по коридору. Преградив ему путь, она сказала:
— Извините, но здесь иностранец, он интересуется животными…
Остановившись и глядя в пол, он ответил:
— Ага! Животными! А каким образом могу я?..