Пока она открывала свой подарок, Герман снял очки и неловко крутил их в руках.
«Неужели он волнуется, что мне может не понравиться то, что он выбрал для меня?» – эта мысль казалась Кристине забавной. Он уже сделал ей лучший подарок из всех возможных – приехал сам.
В футляре на молочно-белой атласной подкладке лежала серебряная цепочка и подвеска в форме змеи, кусающей собственный хвост. Зеленые камни, вставленные вместо глаз, мерцали от солнечного света, падавшего из окон и открытого проема двери. Поначалу именинница даже не нашла слов, чтобы выразить свой восторг, и просто восхищенно молчала.
– Нравится?
– Герман… это… так красиво! Большое спасибо, но не стоило так тратиться, – она все еще была растеряна. – А что это за знак?
– Один из символов вечности. И я не тратился. Это фамильная реликвия нашей семьи и очень дорогая мне вещь, но я хочу, чтобы она стала твоей.
– Фамильная драгоценность? – Кристина округлила глаза, а затем протянула подарок обратно. – Ну что ты?! Я не могу это принять!
Он улыбнулся.
– Отказ не принимается. Я уже все решил.
Девушка не знала, что ответить, поэтому снова пригласила его к столу, но он опять отказался:
– Не могу, мне уже пора ехать.
Кристина опешила.
– Я думала, ты немного побудешь со мной. Хотя бы часик, – она умоляюще посмотрела ему в глаза, надеясь, что это его разжалобит.
– Прости. Я хотел бы, но не могу, правда. Обещаю, что в следующий раз я приеду хотя бы на день, идет?
Она молча смотрела на него с плохо скрываемой грустью. Из комнаты гостей донесся звук лопающихся воздушных шаров и громкий смех. Кристина сделала «страшное», умоляющее лицо и прошептала:
– Не оставляй меня с ними одну.
Получилось, как в дешевом фильме ужасов, и Герман тихо засмеялся.
– Дай-ка мне это, – он взял футляр из ее опущенной руки и достал оттуда украшение. – Перед уходом хочу посмотреть на тебя в нем.
Кристина совсем не готовилась к нежеланному празднику и потому не нарядилась во что-то подобающее. Не было и праздничной прически и макияжа. Просторные джинсы, футболка и клетчатая рубашка, копна неубранных, слегка вьющихся рыжих волос. На фоне Германа она выглядела почти бродяжкой.
Девушка покорно подняла вверх волосы и подставила шею. Друг осторожно надел ей подвеску, не коснувшись ее кожи ни рукой, ни даже дыханием.
– Тебе идет, – заметил Герман, удовлетворенно глядя на Кристину.
Она отошла к зеркалу в угол прихожей, чтобы тоже посмотреть на себя. Свет здесь был неярким, и девушка щелкнула выключателем. Вспыхнула яркая верхняя люстра, Герман вдруг громко охнул, опустил лицо и быстро надел солнцезащитные очки.
– Что? Что такое? – испугалась Кристина.
Герман убрал руку от лица и натянуто улыбнулся.
– Ничего. Просто чувствительные глаза. Не обращай на это внимания, но, пожалуйста, больше не делай так… без предупреждения.
– Это от люстры? – она все еще не очень понимала.
– Да. И, знаешь, мне уже, правда, пора, – парень быстро вышел на улицу.
Кристина заспешила к двери, чтобы попрощаться, но Герман, не останавливаясь, шел по дорожке от дома к большому черному БМВ, припаркованному на обочине.
– Постой! Прости меня и спасибо за подарок! – крикнула она ему вслед.
Он обернулся, махнул ей рукой, затем сел в машину и уехал. Девушка пару минут постояла в дверях.
«Фамильное украшение. Это же БМВ Х 6 сейчас отъехал? Господи, да кто ты такой?!»
С тех пор молодые люди так больше и не виделись. Кристине не давала покоя мысль, что причиной этому было ее поведение при их последней встрече. Она была неуклюжей, неряшливо одетой, навязчиво канючила, чтобы он остался, да потом еще включила этот чертов свет! Желая все исправить, девушка извинилась при первом же удобном случае – как только Герман снова позвонил ей. Желая показаться не такой черствой, она осторожно поинтересовалась его открывшейся слабостью.
– Наверное, тебя дразнили за это в школе? Прямо как меня за волосы и все такое.
Ответ ее удивил: Герман никогда не ходил в школу. Он, как оказалось, всегда был на домашнем, а позже на дистанционном обучении. Педагоги и тренеры, индивидуальные занятия, включающие в себя знания сверх программы, сдачи экстерном и вебинары. За всю жизнь юноша никогда не находился в коллективе, не учился в компании сверстников. «Еще одно странное открытие», – подумала девушка.
Он всегда звонил сам. Ее таинственный друг настаивал на том, что такое положение вещей лучше и удобнее, что в другое время он может быть занят и все равно не возьмет трубку. Кристина не возражала, хотя иногда ей хотелось бы чаще созваниваться.