– Спорим, через пять минут они сядут за наш столик? – внезапно отозвалась Кристина.
Мысль показалась подругам сумасшедшей.
– Пффффф!!! Скорее ад замерзнет. Но если все же, то я сегодня оплачиваю счет! – Ника приняла спор.
– Идет!
Кристина быстро встала и выпрямилась. Спокойно и уверенно она подошла к столу, за которым сидели так приглянувшиеся ее подругам парни. Не спрашивая разрешения, села. Со стороны это выглядело весьма навязчиво. Однако ее поведение не вызвало никакого протеста. Лица всех троих были не видны, и потому невозможно было понять, что именно происходило, и к чему шло дело. Но не прошло и пары минут, как вся компания пришла в движение. Тот, что с каштановыми волосами, подал Кристине руку, и троица неспешно пошла в сторону затаивших дыхание подруг. Подойдя к столу, Кристина сказала:
– Знакомьтесь, Герман и Алекс, мои друзья детства.
Глава 2
Тот факт, что они знакомы с детства, был преувеличен. Тогда Кристина уже не считала себя ребенком, ей было шестнадцать. Наверное, именно поэтому она не боялась иметь и высказывать собственное мнение, пусть даже порой это стоило хороших отношений с окружающими.
Вот и в тот раз, на занятиях в школьном кружке рисования после уроков она сделала все по-своему, и это вызвало очень бурную реакцию.
Темой задали осенний натюрморт. Красные бутафорские яблоки и огромная тыква выглядели на тканой драпировке очень неуместно в это время года. Первый снег ранней зимы уже укрыл улицы маленького поселка своим пушистым пледом.
Ссора в классе вспыхнула внезапно, а причиной послужило то, как Кристина смешивала краски. Она где-то читала, что, чтобы красный цвет был более ярким, нужно оттенить его другим, контрастным цветом. Это подчеркнет его и позволит лучше «звучать». Желая поэкспериментировать, Кристина добавила немного синего на свой рисунок. И этот факт не остался без внимания.
Лида, девушка из одиннадцатого, выпускного класса, которая всегда была центром внимания сверстников и эталоном подражания сверстниц, прицепилась к Кристине и ее рисунку, как клещ. Стоило учительнице ненадолго отлучиться из кабинета, как она натравливала других ребят из кружка на Кристину и ее рисунок.
– Какой идиотизм! Яблоки не бывают синими! Или ты дальтоник? Не видишь, куда тычешь кистью, в какую краску? – Лида и ее группа поддержки разразились смехом. – Знаешь, дальтоникам здесь не место! Никто не любит уродцев, уж прости.
Кто-то опрокинул стаканчик с водой прямо на ее палитру, кто-то бросил ей в затылок ластик, а когда она обернулась, чтобы ответить, с ее стола полетели на пол сброшенные кем-то краски.
Обида и ярость переполняли Кристину. Никто ни слова не говорил в ее поддержку, никто не мешал им издеваться над ней. Подростки, не принимавшие участия в происходящем, просто молчали и делали вид, что ничего не замечают, и продолжали рисовать. Кристина стала молча собирать краски с пола:
– Что молчишь, рыжуля? Неприятно, наверное, быть таким страшилищем? – сыпались все новые оскорбления.
Нескладная девочка, похожая на длинноногого кузнечика, не поднимая глаз, собирала с пола свои вещи. Отливающие рыжиной непослушные волосы слегка вились, выправлялись из-за ушей и падали на лицо. Кристина понимала, что выглядит смешно и жалко в глазах других ребят. Кто-то вырвал тетрадный лист, скомкал и бросил ей в голову под свист и улюлюканье. Лида смеялась и праздновала победу.
– Что молчишь, уродина? Не нравится?
– Нет, не нравится, – вдруг встала и выпрямилась с красками в руках Кристина.
В классе повисла тишина.
– Мне не нравится, когда старший задирает младшего, когда толпой кидаются на одного, и когда тупицы вроде тебя считают себя самыми умными.
Послышался чей-то сдавленный смешок. Лида изменилась в лице от возмущения.
– Ведь любой дурак знает, – продолжала Кристина, чувствуя, что завладевает все большим вниманием других учеников, – что дальтонизмом страдают только мужчины. В другой раз, когда с трудом выучишь новое умное слово, не поленись прочесть о нем чуть больше первой строчки в Википедии.
Все взгляды теперь были обращены на нее, но Кристина просто села на свое место и продолжила рисовать, хотя руки ее чуть дрожали от возбуждения и страха.