— Не знаю, — пожала плечами, судорожно соображая, что бы такого еще сказать этому невыносимому типу. — Мне показалось, что вы разозлились из-за моей любознательности.
Да, я соврала. Но этот «невыносимый тип» был невыносимым во всех смыслах этого слова. Невыносимо красивый, правильный, умный… идеальный. Мне было, опять же, невыносимо находиться с ним рядом. Меня обуревало столько эмоций, что я не знала, что с ними делать. Я знаю, кто он и что мы с ним птицы разного полета. И он это знает. И спрашивает о таком, о чем я физически не смогла бы ему рассказать.
По скептическому взгляду поняла, что мне не поверили. Я не сомневалась в том, что Мигель прочитал все на моем лице. Боже, какой позор! Как мне теперь жить со всеми этими открытиями?
— Нет, я на вас не сержусь, Снегирева, — в итоге проговорил мужчина. — Но обязательно рассержусь, если вы и дальше будете так плохо обо мне думать.
Вот теперь я окончательно смутилась. Не ожидала, что он вообще может откинуть прочь весь официоз и стать более или менее похожим на обычного мужчину. То есть, на мужчину, который в компании молодой девушки старается произвести хорошее впечатление. А именно это он и делал. Проникновенно заглядывал в глаза, улыбался одними уголками губ. Черт, если он продолжит в том же духе, то я скажу еще что-нибудь невпопад.
Тем временем мою конечность выпустили и принялись за дело. Скажу честно, мне стало неуютно, когда ощутила отсутствие тепла и надежной опоры. И тут же сама испугалась собственных мыслей. Передо мной ректор УМИ, Анри Мигель… Как можно даже мысленно себе представить, что он испытывает ко мне что-то большее, чем простая симпатия? Нет, это кощунство. Но какие чувственные у него губы…
Прикрыла глаза, чтобы не видеть раскрывшегося передо мной с неожиданной стороны мага. Всегда холоден, отстранен, безразличен, а тут столько заботы и участия. С потеплевшим взором. И, кажется, растаявшим сердцем.
— Все в порядке, не переживайте так, Катерина, — сквозь воцарившуюся тьму прозвучал голос главы университета.
Кое-кто решил, что я испугалась? Ну, уж нет! В его обществе и чего-то опасаться? Пускай лучше убийца трясется и в панике бежит отсюда, сверкая пятками. Но ведь Анри его все равно догонит, правда? И расправится с ним в два счета.
— Я не боюсь, — пробормотала и таки рискнула снова открыть глаза и посмотреть на своего персонального защитника, целителя и учителя в одном лице. — Здесь и сейчас мне опасаться нечего.
Хотелось добавить: «Кроме себя и своих желаний». Но не стала. И так уже подумал обо мне невесть чего. Хотя, мое мысленное признание — это чистая правда. Сегодня я весь день сама не своя из-за Анри. И если утром все было еще сносно, то сейчас началась настоящая катастрофа. Когда это я по парню так сохла? Да еще и по такому великовозрастному красавцу, который, без сомнения, нравится всем девчонкам в универе.
И этот великовозрастный красавец сейчас стоял на расстоянии вытянутой руки и говорил что-то про усталость, про моего наставника, которого срочно надо менять. А я смотрела в его карие, потемневшие глаза и тонула, словно в тягучем, сладком омуте…
— Катя, а вы не хотели бы немного позаниматься со мной? — неожиданно прозвучал такой ожидаемый мною вопрос. — На этой неделе я относительно свободен. А у Фиера как раз на носу возвращение домой.
— Почему? — больше для порядка, чем из-за собственного интереса к молодому человеку, уточнила.
— Потому что с завтрашнего дня он больше не аспирант УМИ, — припечатал меня ректор. — Слишком много чести для такого безответственного мага.
— Но что он сделал? — нахмурилась. — Я думала, изначально речь шла лишь об отстранении от наставничества.
— Наставничество и было его основным заданием, — хмыкнул господин Мигель. — И мальчишка его с треском провалил. Вы же еще помните ваши тренировки в зале?
— Помню, — поморщилась. — К сожалению.
— Вот и я о том же, — кивнул мужчина. — Так что сами подумайте, как можно закончить аспирантуру и получить право преподавать, если ты не можешь справиться с одним единственным человеком?
— Никак, — тяжело вздохнула, мысленно посочувствовав Питеру. Ну, если только чуть-чуть.
— И это за него еще отец попросил, — окончательно добил меня этим признанием Анри. — Если бы не глава знатного и уважаемого рода, то я бы вряд ли дал шанс этому техномагу.
Вроде Питер был очень толковым и рассудительным парнем. Он много всего знал. Был невероятно ловок, хитер и изворотлив. Прямо настоящий жук. Но в то же время некоторые его поступки вгоняют в ступор. Взять хотя бы вчерашний побег в город… Что это вообще было?!