Но дело все же обстоит так: это чувство, которое просыпается из чувства ответственности по отношению к мышлению, из чувства, что мыслить трудно, это чувство обусловливает возможность и способное получать просветления. Ибо просветление не приходит таким образом, как у большей части людей приходит мысль. Просветление всегда приходит так, что оно дается с таким же трудом, как и то, что мы ощущаем именно, как трудное. Мы сначала должны научиться ощущать мысль, как «трудное», мы должны сначала научиться ощущать, что запоминание на память есть нечто иное, чем чистое мышление, но тогда, мы сможем пережить чувство того слабого сновидческого появления мыслей в душе, которые не хотят задерживаться, которые, собственно, хотят исчезнуть тотчас же, как появляются, которые трудно охватить. Мы помогаем себе, когда развиваем в себе чувство реальной жизни мыслями. Уяснить себе, что происходит в вашей душе, если у вас, например, было намерение пойти куда-либо и затем вы приходите к цели. Конечно, человек обыкновенно не задумывается над этим, но можно задуматься над тем, что происходит в душе, когда у нас было какое-либо намерение, когда мы его выполнили а затем достигли того, что предполагали. В душе фактически произошел переворот. Иногда это бывает очень ярко выражено: когда путешественник должен сделать большие усилия, чтобы подняться вверх, на гору, когда он отдувается и когда, наконец, достигнув вершины, восклицает: «Слава Богу, что мы дошли», тогда замечает, что в чувствах произошел известный переворот. Но можно в этом направлении усвоить себе и более тонкое ощущение и это более тонкое ощущение может продолжиться в более интимную душевную жизнь. Тогда оно подобно следующему чувству: кто начнет вспоминать какую-нибудь ситуацию, пережитую с умершими, кто попытается пережить общие интересы с умершими, попытается связать себя с его мыслями и ощущениями, тот почувствует, что он как бы находится в пути и затем наступает момент, когда ощущаешь себя как бы достигшим покоя в этой мысли. Кто это умеет: сначала двигаться в мысли и затем придти в равновесие с этой мыслью, тот ощутит, как если бы он остановился в то время, как он раньше шел. Этим человек много сделал для того, чтобы соответствующим образом идти навстречу тем просветлениям, которые ему могут дать мысли. Можно также содействовать просветлению мыслями тем, что приводят в действенное состояние всего человека, между тем, как обычно в жизни делают это только частично. Это, разумеется, ведет в более интимные глубины этого переживания. Кто несколько внесет в свое сознание то чувство благодарности, о котором я говорил раньше, тотчас же заметит, что это обычно остающееся бессознательным чувство благодарности, когда оно входит в сознание, действует не так, как обыкновенное чувство благодарности. Но оно действует так, что его можно было бы связать с человеком в его целом, по крайней мере вплоть до его рук и кистей рук. Здесь я должен обратить ваше внимание на то, что я сказал об этой части человеческого ощущения, где постигаются обычные представления, а более интимные представления проходят сквозь мозг, к как сквозь решето и воспринимающими их органами являются собственно руки и кисти рук. Но это можно действительно пережить. Можно при этом, разумеется, оставаться спокойным, но все же можно пережить такое ощущение, как если бы нам руками нужно было бы по отношению к известным впечатлениям жизни выразить это чувство благодарности и тому подобные чувства, например, чувство удивления, чувство почитания. Отрывочные проявления этого переживания бывают, когда испытываешь подергивания в руках и кистях, чтобы сопережить подсознательные импульсы при впечатлениях — они проявляются, когда человек, например, чувствует побуждение соединять руки перед лицом прекрасной природы или перед чем-нибудь иным, что с ним случилось, молитвенно сложить их. Все, что с нами случалось, подсознательно, фрагментарно проявляется в жизни. По отношению к тому, что можно было бы назвать «желание рук и кистей соучаствовать во внешних впечатлениях», человек может оставаться в покое. В таком случае двигается только его эфирное тело, его эфирные кисти и эфирные руки. Чем больше это осознают, чем больше научаются соучаствовать организмом рук во внешних впечатлениях, чем больше развивают проявляющееся таким образом ощущение: «когда ты видишь красное, тебе хотелось бы сделать такое — то движение рукой, ибо оно относится сюда. Когда ты видишь синее, тебе хотелось бы сделать другое движение руки, ибо оно сюда относится». Чем больше это осознают, тем больше также развивают чувство для просветлений, для того, что таким образом должно войти в душу, что мы должны получить, как впечатление. Когда мы отдаемся таким образом, как я описал это по отношению к играющему ребенку, мы растворяемся во впечатлении, но находим самих себя. Затем приходит просветление, если мы развили в себе способность приготовить для впечатления всего человека, если мы, и погружаясь в наши собственные мысли с умершими, самое это догружение можем связать с чувством общности, и просыпаясь затем, может в действительном переживании связать его с человеком в его целом, как я это теперь описал — если мы можем ощутить это чувство благодарности, идущие до кистей рук. Ибо та духовная сущностность, в которой находится умерший между смертью и новым рождением, говорит к живому человеку и таким образом, что можно сказать: мы находим его, если мы можем встретиться с ним в общей области духа на такой мысли, которую и он видит, если мы можем встретиться с ним на этой общей мысли в полном чувстве общности, И мы имеем материал для этого через посредство ощущения благодарности. Ибо из пространства, сотканного из чувства общности через воздух, образованный из ощущения общей благодарности по отношению к миру говорят умершие к живым людям.