В настоящее время подвергают испытаниям тех, которые хотят стать учителями, в смысле тех или других знаний. Но что этим устанавливают? Обычно только то, что данный человек однажды во время, когда, именно, он должен был пройти испытание, «зарубил» нечто в своей голове, что при некотором умении он мог бы для каждого отдельного урока, вычитать из известного количества книг, что день за днем можно было бы усвоить для преподавания и что вовсе не нужно усваивать себе таким образом, как это делают в настоящее время. Но прежде всего во время такого экзамена было бы необходимо узнать, имеет ли данный человек такое сердце и чувство, такую кровь, которые необходима для постепенного установления связи между им и детьми. Не знание следовало бы испытывать на экзамене, но следовало бы узнать, в какой степени и в какой мере данное лицо является «человеком». Я знаю, предъявлять подобные требования к настоящему времени означает для современности двоякое. Либо скажут: кто требует нечто подобное, совершенно безумец, такой человек вовсе не живет в действительном мире. Или же, если не захотят дать подобного ответа, скажут: ведь это происходит постоянно, ведь мы все к этому стремимся. Дело в том, что люди думают, что тем, что происходит, все уже бывает исполнено, так как они в вещах понимают только то, что они сами в них вносят.
Я привел это, разумеется, для того, чтобы, во-первых, с одной стороны, пролить свет на жизнь, а также еще с целью правильно осветить то, что всегда чувствует нижняя душа человека, что так трудно именно в наше время поднять в верхнюю душу, но чего жаждет душа человека и чего она все более и более будет жаждать в будущем — правильно осветить то, что нам необходимо для души; способствовать постоянно таким образом обновлять силы этой души, чтобы по мере того, как жизнь подвигается вперед, мы не уставали, а всегда были полны надежд и говорили: каждый новый день будет для нас точно таким же, как и первый пережитый нами сознательно. Но для этого необходимо, чтобы мы, в некотором роде, не были принуждены стареть. Когда мы в настоящее время видим, как сравнительно молодые люди, мужчины и женщины душевно уже собственно так страшно стары, так мало склонны к тому, чтобы ежедневно все снова ощущать жизнь, как нечто такое, что им дается, как ребенку, когда мы знаем, что в этой области должно быть дано, сделано духовной культурой нашей эпохи. А в конечном результате чувство, которое я здесь имею в виду, это чувство никогда неослабевающей жизненной надежды делает вас способными к ощущению правильного отношения между живыми и так называемыми умершими. Иначе то, что должно обосновать отношение к какому-либо умершему, слишком сильно застревает в воспоминании. Можно вспомнить о том, что мы пережили с умершим при жизни. Но если мы не в состоянии после физического ухода умершего развить такое чувство, чтобы все снова переживать то, что мы пережили с ним при жизни, то мы не можем достаточно сильно чувствовать, достаточно сильно ощущать, как необходимо ощущать при этом новом отношении: «умерший живет только, как духовное существо и должен действовать, как дух». Если мы настолько притупились, что совершенно не можем освежить жизненных надежд, мы уже не сможем почувствовать, что произошло полное преображение. Раньше нам помогало то, что мы встречались с человеком в жизни; теперь же помощником нам является только дух. Мы идем ему навстречу только путем развития этого чувства непрерывного обновления жизненных сил для сохранения в свежести жизненных надежд.