Умирать или не умирать ответ простой…
Страх смерти обратно пропорционален хорошей жизни. Лев Николаевич Толстой Он открыл глаза. Утро. Косые лучи восходящего солнца еле пробивались сквозь мелкие решетки светло-бежевых занавесок. За майскими окнами небольшой ветерок качал верхушки голубых елей. Хороший день, что бы умереть. На другой стороне комнаты девушка разглаживала руками одеяло, накладывала последние штрихи на заправленную кровать. - Проснулся, - сказала она, улыбаясь. - Надеюсь, не я разбудила тебя. Он отрицательно мотнул головой. Она подошла к нему и поцеловала в лоб. - Доброе утро, дорогой. И поздравляю с двадцать четвертым днем рождения. - Спасибо, - ответил он. - Ну как ты выспался? Таблетки от бессонницы помогают? Он кивнул, вспоминая, как ночью расколол таблетки зубами на несколько частей и, выплевывая кусочки по одному, разбросал по всей комнате. Целая таблетка могла привлечь внимание. - А зуб не беспокоил ночью? - Таблетки от бессонницы помогают и при зубной боли, - ответил он без улыбки. Она улыбнулась. - Ах, эти твои шуточки. Она подошла к окну, раздвинула шторы и открыла форточку. В комнату ворвался чистый свет и свежий утренний воздух. - Завтра же пойду к этому зубному врачу и устрою там скандал, вот увидишь, - говорила она, грозя указательным пальцем вверх. - Как возможно, отказать тебе в твоем положении. Ты и так... - Она хотела сказать «мучаешься» но передумала. - Тебе и так нелегко, а тут еще и это. Так государство заботиться об инвалидах? Он ненавидел слово «инвалид». Всего лишь раз за свою жизнь произнес вслух он это слово, но его привкус навсегда остался у него во рту. Сестра знала про это, но иногда забывала и теперь вспомнила, когда запретное слово неожиданно выскочило из нее. Она виновато улыбнулась брату. Может, не услышал? Сердце ее сжалось от боли в душе, но вслух ничего не сказала. Иначе он еще больше расстроится. Больной ничего не отвечал, он посмотрел на сестру, потом медленно перевел взгляд на потолок. Его лицо не выражало никаких чувств, словно он только что видел какое-то скучное интервью по телевизору. - Ладно, - сказала девушка. - Это завтра, а сейчас я принесу тазик с водой. Ведь сегодня праздник, гости будут, и надо помыться основательно. Грустная улыбка с трудом расшевелила его лицо. - Сейчас вернусь, - весело ответила девушка и быстрыми, широкими шагами вышла из комнаты. Десять лет. Десять лет прошло с тех пор как он, четырнадцатилетним Аликом нагнулся завязать развязавшийся шнурок и слетевший с тормозов городской автобус, пригвоздил его к этой кровати, навсегда. Автобус убил его тело, руки, ноги и всю его жизнь, оставил в живых только его голову, которая в придачу с мертвым телом, сейчас находилась на попечении сестры и брата. Может судьба и слепа, но все мы у нее в ладони. - Мне сегодня родители снились, - говорила девушка. Она посадила брата и подоткнула под его спину заранее приготовленные подушки. Мир Алика сразу увеличился вдвое. - А я не помню, когда мне что-нибудь снилось, - Алик вдруг удивился, до конца осознав сказанное. Он задумался. И тихо, словно он здесь один, проговорил полушепотом. - Полгода? Нет. Еще до смерти мамы я перестал видеть сны. Год? Почистив зубы и умыв лицо брату, девушка взялась за его постельное белье. И только теперь, для него начиналось настоящее мучение, не физическое - душевное. - Повернемся на бок, - говорила девушка. Худое, податливое тело больного, девушка с легкостью переворачивала влево, вправо, обтирая мокрым полотенцем. Он держал подбородок высоко, глаза его смотрели вверх. Он не мог без боли в сердце смотреть вниз. Эти безжизненные ноги, отвисшие кисти рук «Кисти орангутанга» как он сам их называл. Он вообще не помнил, когда в последний раз видел свое голое тело. «Зачем смотреть на то, чего больше нет». Полчаса спустя девушка вернулась с подносом и села возле больного. - Сыра нужно купить сегодня, совсем немного осталось. И то, еле отобрала у Руслана. Он улыбнулся и сказал: - Не нужно было. - Он же знает, что ты любишь сыр, зачем берет, если видит, как мало осталось. Сегодня к тому же и твой день рождения, в двойне должен понимать. Если так сильно хочет, пусть пойдет и купит сам. Любой поступок младшего брата, всегда вызывал улыбку у Алика. Девушка, протягивая брату кусок сыра с хлебом, заметила его улыбку. - Это другое дело, а то ты в последнее время какой-то уж слишком грустный. Вошел младший брат. - Доброе утро, - сказал он, нагнулся к кровати и обнял Алика. - Поздравляю братишка, с днем рождения и дай бог, чтобы следующий день рождения, ты встретил на своих ногах. - Спасибо, - ответил Алик. Пока сестра с улыбкой умиления на лице задумалась, младший выхватил кусок сыра и бросил себе в рот. Девушка запоздало убрала тарелку и, схватив за шиворот младшего брата, стала выталкивать его из комнаты. Алик на это улыбался и говорил про себя: «Как мне будет не доставать вас», - слезы готовы были потечь, но он сразу же отключил мысли и часто заморгал, высушивая глаза. Ему очень не хотелось сейчас плакать, при брате и сестре. Он обязательно сделает это потом, оставшись наедине с собой и со своими мыслями. После завтрака, девушка унесла пустую посуду и быстро вернулась. - Мне скоро в магазин выходить, но успею немного размять твои руки и ноги. Младшему доверишь, потом самой придется делать. Молодые они такие, ветер в голове, ветер в ногах. Носит их туда, сюда. «Она говорит как мать, хотя всего на семь лет старше Руслана», - думал Алик. - «Быстро она повзрослела, возможно, скоро станет даже слишком взрослой для брака. Этого никак нельзя допустить». - Сегодня не работаешь? - Не-а. Дядя дал мне отгул. Девушка выходила на работу во вторую смену, как только Руслан приходил с учебы. - Дядя придет сегодня? - с надеждой спросил Алик. - К сожалению нет. Не знаю, что там произошло, его куда-то вызывают. Короче он не сможет. Но, будет Лида с Артуром. Если дядя так сказал, значит это, правда. Алик верил ему как отцу, хороший человек, человек слова. Если бы не дядя, то невозможно представить, что с ними сейчас было бы. - Жаль, - сказал он с печалью на лице и в голосе. - Жаль, что его не будет. Ему очень хотелось повидаться с дядей напоследок. - А это, он тебе подарил, - девушка показала красно-оранжевую купюру с изображением гордого генерала. - Чего бы ты хотел получить в подарок на день рождение? - Ничего не нужно. Девушка присела на край кровати: - Я волнуюсь за тебя милый, в последнее время ты какой-то уж слишком грустный. - Не обращай внимания, скоро пройдет. - Раньше ты хотя бы по утрам был веселый, постоянно шутил, улыбался. Раньше по утрам он действительно всегда был полон бодрым, хотя и нелогичным оптимизмом. Мысли о самоубийстве, начали приходить к нему уже в первые месяцы болезни. Обычно происходило это по вечерам. Но потом словно яд по организму, страшные мысли начали распространяться и на другие времена суток. Дошло до того, что утром открыв глаза, он уже начинал думать о самоубийстве. Начиная с самого утра, весь день, весь вечер, мысли были только о смерти. «Если майским утром, ты лежишь и думаешь о самоубийстве, ты действительно уже конченый человек», - сказал он себе неделю назад. Алик очнулся от мыслей, когда его начало трясти. Сестра держала его правую руку и разминала в своих ладонях словно пластилин. - После хорошего массажа кровь будет бурлить в тебе, - говорила она, вкладывая все имеющиеся силы в свои пальцы. - А то, как говорят - «Под лежачий камень вода не течет». - Зато под лежачим больным еще как течет. - Опять ты за свое, - недовольно проговорила девушка. - Сам не знаю что со мной, жизнь так прекрасна, - выпалил Алик и сразу пожалел об этом. «Зачем я это сказал? Что мне это даст? Идиот». - Прекрасна. Конечно, прекрасна, - ответила сестра. Она протянула руку и погладила брата по голове. Алик не любил, когда с ним обращаются как с ребенком, но только что он позволил себе слишком много и сейчас решил стерпеть. - Все устроится, разгони тучи на своем лице, - упрашивала девушка. - Этим делу не поможешь. - Постараюсь, - сказал он и растянул на лице трудную улыбку. Неистовое трение накапливал жар в руках, но Алик ничего не чувствовал. Он смотрел на сестру и жалел ее труд. «Все бессмысленно. До сих пор было бессмысленным. Но сегодня я положу этому конец». Иногда он вяло поворачивал голову и смотрел на потолок без мыслей. Мысли всегда вызывают слезы, а слезы ему сейчас не к чему. - Представляешь, - начала девушка, не отвлекая сосредоточенного взгляда от своих рук. - Наша соседка ногу сломала. В аварию с мужем попала. Когда не болеешь, не замечаешь, сколько больных людей тебя окружает. Стоит сломать себе руку, и тут же всплывает столько знакомых и незнакомых имен, которые ломали когда-то руку, что даже удивляешься и не веришь их количеству. - Говорят на своей легковушке в зад грузовику въехали. Он ничего, отделался синяками. А она лежит с ногой, подвязанной к перекладине. Хорошо, что детей с ними не было, - девушка взглянула на брата и, убедившись, что он не заснул, продолжила. - Теперь она долго будет лежать, не вставая. - Пролежит месяц, другой, и будет как новая, - слегка раздраженным голосом, произнес Алик. Иногда тем, у кого больше горя и меньше здоровья, кажется, что имеют право судить и смотреть свысока на тех, у кого их мало. В детстве