Феликс сидел в машине у "Космоса", нещадно дымя сигаретой, и напряженно всматривался в редкий поток прохожих у гостиницы. Заметив, наконец, в толпе фигуру Елены, он выскочил из машины и поспешил ей наперерез. - Елена! Та с улыбкой оглянулась, замедлила шаги, но, узнав Феликса, нахмурилась. - Привет, мне нужно с тобой поговорить. - Мне не о чем с тобой разговаривать, - отрезала она. - Я опаздываю на работу. Феликс крепко взял ее за руку и потянул к машине: - Ничего, надолго я тебя не задержу. - Пусти! - рванулась Елена. - Я ребят позову! Не обращая внимания на ее возражения, Феликс открыл дверцу и засунул Елену в свою машину. Усевшись на место водителя, он едва успел схватить ее за руку, снова втащить в салон и захлопнуть дверцу. - Не дергайся, ничего страшного я с тобой не сделаю!.. Зачем ты распустила свой грязный язык? - он держал ее за шиворот, как держат щенят, - Что ты сказала Лизе? Дословно! Дословно! - он тряс ее за ворот, ее причесанная голова болталась и она визжала, пытаясь высвободиться из его рук: - Сволочь! Убийца! Убийца! Выпусти меня сейчас же! Еще пожалеешь! - она пыталась вцепиться Феликсу в лицо ногтями. Тот резко ударил ее по щеке: - Кончай этот спектакль, ты, шлюха! Елена мгновенно успокоилась и, потирая горящую щеку, с усмешкой спросила: - А то - что? Убьешь, задушишь, или, по старой памяти, залечишь в психушке? - Прекрати! - рявкнул Феликс. Он дрожащими пальцами достал сигареты, протянул ей. Елена усмехнулась и взяла сигарету. Феликс дал ей прикурить, закурил сам. - Ну вот, официальная часть состоялась, наш милый доктор, - Елена с усмешкой выпустила кольцо дыма. - Я сказала то, что считала нужным. А если честно, не помню, что. Пьяная была! - Слушай, Елена. Я по старым счетам заплатил. Чего ты еще от меня хочешь? Всю жизнь я живу с чувством вины перед девочкой... - Ой-ей-ей, какие мы совестливые! - издевательски протянула Елена. - Я тебе не поп, в церковь иди исповедоваться!.. Да Володька остыть еще не успел, как ты принялся Светку обхаживать! Думаешь, никто не знал, из-за чего ты "залечил" Володю? - Что? - побледнел Феликс. - Ты думаешь, что я... сознательно убил Дымова?! - Не я одна - многие так думали, - отрезала Елена. - А разве не так? Разве ты не подкатывался потом к Светке? - Да я же... - Феликс не находил слов. - Я не мог иначе!.. Света не простила мне до конца, нет, - но она поняла!.. А вы... Елена перестала ухмыляться, пристально глядя в бледное, искаженное лицо Феликса. Она помолчала, вздохнула и тихо сказала: - Ну, хорошо... Допустим, я тебе верю. Но что это меняет? Чего ты сейчас-то от меня хочешь? Феликс невидяще уставился перед собой: - Я хочу знать, что именно ты сказала Лизе? - Ну, сказала-мазала... Чего такого произошло, - в голосе Елены явно прозвучали нотки вины. - А то произошло, что я ее потерял из-за твоих пьяных излияний. Это теперь всегда будет стоять между нами...- вот что ты сделала, Лена. Елена внимательно на него посмотрела и женское чутье подсказало ей, что он придает слишком уж большое значение этому разговору. - А ты что, любишь девочку нашу? - грустно спросила Елена. - А тебе интересно это знать? - раздраженно ответил Феликс, - Считай, да.
Илья, до пояса прикрытый простыней, лежал на тахте со счастливым лицом. Из-за ширмы в дальнем конце мансарды доносился шум душа. - Лиза, может, ты не пойдешь сегодня на работу? - громко спросил Илья, приподнявшись на локте. - Не выгонят же тебя за это? Лиза за ширмой выключила душ, намотала чалмой полотенце на голове, другое обернула вокруг талии. - Нет, Илья, мне лучше сегодня пойти в театр - отвлекусь от всего этого хоть ненадолго. Она вылезла из старинной ванны на львиных лапах, отодвинула в сторону ширму и прошлепала босыми ногами на тахту. Илья с обожанием следил за ней взглядом. - Ты сегодня вечером никуда не собирался? - спросила Лиза, вытирая волосы полотенцем. - Мне больше не придется спать на ступеньках под дверью? - Нет-нет, я буду ждать тебя дома, - заверил ее Илья. - Отосплюсь, пока ты будешь в театре, а вечером пойдем куда-нибудь, поужинаем. Ты не против? - Очень даже за, - улыбнулась Лиза. Она отложила влажное полотенце, склонилась над Ильей и поцеловала. - Не знаю, что бы я сейчас без тебя делала...
В темноте звучала музыка "Пинк Флойд". Вспыхнул луч проектора, и на тахте, застеленной белой простыней, появилось изображение девушки в нижнем белье. Она томно и сексуально двигалась, закрыв глаза, облизывала языком яркие губы, ласкала свою грудь, бедра, низ живота, затем медленно сняла бюстгальтер. Илья некоторое время неподвижно стоял у тахты, следя за изображением, затем неторопливо повернулся и шагнул к проектору, который довольно громко стрекотал под потолком. Достав сигарету, Илья закурил, выпустил струю дыма в луч проектора и оглянулся на тахту, на изображение, которое так долго воплощало его сексуальную несостоятельность. Неожиданно он подставил ладонь под луч проектора и стал, как когда-то в детстве, играть в театр теней: на изображении девушки появилась ушастая собачья голова, которая, шевельнув ушами, несколько раз открыла и закрыла пасть. Илья хмыкнул, убрал руку и еще несколько секунд с каким-то посторонним любопытством смотрел на старательно изображающую страсть девицу. Затем он перевел взгляд на стрекочущий проектор, ухватился за кронштейны крепления и рванул их на себя. Луч проектора метнулся в сторону, и девушка, искаженная сильным углом проекции, манила его теперь с пола и части стены. Илья рванул еще раз. Со скрежетом и визгом гвоздей проектор оторвался, и Илья небрежно отшвырнул его в дальний угол. Его стрекот умолк с грохотом жести и битого стекла. Илья неторопливо прошел к окну мансарды и открыл жалюзи, впуская дневной свет. Распахнув окно, он с улыбкой вдыхал нагретый солнцем воздух, пахнущий ржавой горячей жестью. Его внимание привлек красный "Фольксваген" Феликса, который парковался внизу у подъезда. Илья бросился к тумбочке, вынул оттуда фотокамеру с телеобъективом и вернулся к окну, на ходу взводя затвор. Сквозь телевик он близко увидел выходящего из машины Феликса и, торопливо щелкая затвором, сделал несколько снимков. - Зря вы обидели Лизу, Феликс... Илья вынул кассету из камеры и положил ее на столик перед фотоувеличителем. Убрав камеру в тумбочку, он упал спиной на тахту и с удовольствием зевнул.