Благо, Гриффин не плакала, а лишь пристально смотрела на Кая. У меня были подозрения насчет того, не влюблена ли она в него. Мне так и не удалось узнать.
Вета посмотрела на меня и жутковато так улыбнулась. Я попытался сделать то же самое, но получилось как-то нелепо.
- У тебя такие грустные брови, Скалли.
Я растерялся, не понимая, что ответить. И вдруг так невовремя вспомнил, как Вета однажды при всех съела толстенного жука. Трудно говорить с человеком, который при тебе съел жука.
- А это плохо?
Вета пожала плечами и снова мечтательно взглянула в сторону Кая.
- Смотря под каким углом взглянуть.
Когда выступление закончилось, аплодисменты были настолько сильными, что казалось, мои уши не выдержат. Но, к счастью, пронесло. Много было и выкриков, вроде «Жги, Кай!». Забавно, конечно, учитывая то, что он играл на пианино. Это все кричали друзья Кая.
У него было много друзей. В частности из-за того, что он играл роль комика - показывал, что в нем есть те качества людей, которые они так бояться признать в себе.
Я не знал даже четверти всех людей, с которыми был знаком Инглберт. Мы встречали их на каждом углу, мне даже пришло в голову встречаться с ним только во время отсутствия всех этих людей. Порой появлялись огромные компании - это было худшее из худших. Тогда-то из наблюдателя я превращался в призрака. Мне даже дали прозвище. Фантом.
Фантомфантомфантом. Звучит потрясно, но когда начинаешь понимать, в чем суть, хочется плакать.
Если честно, я терпеть не мог это прозвище. И того парня, который мне его дал, тоже терпеть не мог.
- Скалли опять застыл, - услышал я.
Мое имя звучало для меня как секретный код, через который люди пробирались мне в подсознание. Наверное, так же работает со щенками. Они понятия не имею, что происходит, но когда называешь их по имени - оборачиваются.
Я уставился на Рамону.
- Что?
- Я хотела спросить, где Кай, но уже нашла. - Она указала в его сторону.
Вокруг него собралась толпа старшеклассников, и я с негодованием осознал, что ближайшие несколько дней общество Инглберта мне не светит. Его непостоянство одновременно раздражало и сохраняло интерес к нему. Я ничего не мог сделать с этим, так что с натянутой улыбкой уставился на Вету.
- Как дела? - спросил я.
- Не очень, - ответила она. - Вчера была отборочная олимпиада по химии, и я, кажется, ее провалила. Я такая тупая. Вот мы зашли в класс и сели. Учительница в меня так верит, а я тупая. А, кстати, ты смотрел второй сезон «Очень странных дел»? Мы с химиками - да. Прямо через эту, как там ее, доску смотрели. Я не смотрела первый сезон, но мне понравился второй. Ну, там есть классные персонажи. Тебе нравится Майк? Мне - да. Он - такая лапочка! Но он младше меня на очень много лет, так что... А меня могут за это посадить? Ай, да мне плевать. Так о чем мы говорили? Ах, да, олимпиада! Мне кажется, что я самая тупая там. Все мои друзья-химики сказали, что написали нормально или отлично, только я - плохо. Вот что мне с этим делать? Я думаю, что...
- Срань господня! - воскликнула Рамона. Я облегченно вздохнул, надеясь, что на этом разговор окончится. - Сколько можно, Вета?
Гриффин натянула улыбку, пытаясь скрыть обиду - получилось хуже некуда.
- Ой, прости, - сказала она и замолчала.
- Я расскажу Каю о том, что ты сказала «срань господня», если будешь так же оскорблять ее, - шепотом сказал я Рамоне.
- Как будто тебе было интересно слушать это! - возмущенно вскрикнула она. В это время на сцену забиралась группа девушек. - Ну и говори, хрен с ним.
В школе частенько проходили такого рода мероприятия благодаря школьному музыкальному клубу, за который несли ответственность несколько старшеклассников. Они сплощались во время обеденного перерыва, не подпуская с себе кого-то вне клуба. Кай тоже был среди них. Он был и среди популярных детишек, и среди команды по лакроссу, хоть и не играл, и среди недопонятых бунтарей благодаря своей дружбы с их главарем, и с молодыми бесталанными поэтами. Инглберт ежедневно меня свое место, порой садился даже со мной, вместе с «ценителями искусства».
Когда мероприятие закончилось, я решил прогуляться. Рамона послала меня куда подальше, когда я предложил ей пойти вместе со мной, а Кая мне и во сне не светило увидеть в ближайшие дни, поэтому я пошел с Ветой Грифин. Она обрадовалась да раскраснелась, будто ее до этого ни разу не звали прогуляться. Мы отправились в парк, где проходил карнавал, на который я ходил с Каем.
Вета болтала без умолку, пока не погрустнела и внимательно на меня уставилась. У нее всегда был грустный и отстраненный вид, но на тот момент она выглядела совсем измученно.
- А ты уже выбрал, кем хочешь стать? - спросила Вета. Она задавала те вопросы, на которые хотела ответить сама, отчего я не раздумывая спросил: